Время для посещения было идеальное: нет больше любопытствующих, нет автобусов, нет туристических групп с гидами, исчезли бродячие торговцы. Оторвавшись от городской суеты, холм преобразился, расцвел, обнажил свою красоту. Благодарные цветы, кусты, деревья разлили свои ароматы. Появились запахи жасмина, оливковых деревьев, кипарисов, запахи земли и камня, запахи прошлого, бывшей цитадели культовых мест, запахи попираемых ногами корней. Повсюду громоздились кучи больших ящиков. По трафаретным ярлыкам можно было определить их содержание: алтарь, распятие, эшафот… У рабочих и техников был перерыв. Маленькими группками они пристроились кто где: некоторые за столом, другие у цоколя ветхой колонны – чтобы съесть свой ужин из общего котелка. Греки сидели в одной стороне, иностранцы – в другой. Только Жилу присел отдельно.
– Чем могу помочь?
– Kalispera,[49] меня зовут Сесилия Геропулос, я переводчица, шофер, компаньонка, короче, прислуга, выполняющая всю работу у мадемуазель фон Штадт-Фюрстемберг.
– Kalispera. Жиль Макбрайен, заведующий постановочной частью.
– Рада познакомиться.
– Для меня это еще большее удовольствие, потому что мне может понадобиться ваша помощь… Ваши соотечественники не всегда понимают мой французский и английский…
– Если у вас возникнут трудности, не стесняйтесь, зовите меня.
– Вам знакомы эти места? – спросил он, намереваясь предложить Сесилии прогуляться.
– Да, но я каждый раз волнуюсь, когда прихожу сюда, – ответила Сесилия, оглядываясь.
– О, мы только что включили подсветку монументов! Если смотреть отсюда, они кажутся позолоченными… бессмертными, – произнес Жилу, показывая рукой на храмы, стоящие наверху.
– А может быть, они и в самом деле бессмертны?
– Вы будете на репетициях?
– И на репетициях, и на спектакле.
– Как жаль, что будет лишь одно представление.
– А знаете, Франсис Пуленк здесь менее популярен, чем Микис Теодоракис, так что «Диалоги кармелиток» пойдут туго, тут и наш Зорба Грек играл бы в полупустом зале. Неумолимый закон рынка.
– Пора приступать к монтажу, жаль с вами расставаться, – извинился Жилу, посмотрев на часы.
– Не беспокойтесь за меня. Гримуборные закрыты на ключ?
– Нет, все открыто. Будьте как дома.
– Вы очень любезны, – поблагодарила Сесилия, думая о том, что вид у него довольно внушительный.
Этот мужчина чувствовал себя здесь хозяином. Она пожала плечами, тряхнула волосами и не смогла удержаться от насмешливой улыбки. В конце концов, если это ему доставляет удовольствие… Нужно же, чтобы кто-то заботился о священном храме театра.
