– Все верно, я подтверждаю. Это произошло около пяти вечера. Я лично имел честь оказать мадемуазель первую помощь, – добавил доктор Отерив.
– Ешь-ка лучше, вместо того чтобы строить тут разные сногсшибательные гипотезы!
– Ух ты, вкусно!
– Ты еще не пробовал моего яблочного пирога!
– Друзья, прошу вас, приезжайте почаще. Уже года три или четыре мы даже не нюхали фирменного домашнего блюда!
Раздавшийся телефонный звонок поставил точку в конце этого саркастического замечания.
– Hold on, please.[36] Это тебя. Твой напарник из Скотленд-Ярда.
– Алло? Да… да… – Прикрыв микрофон ладонью, он обратился к мужчинам: – Некий Лебраншю… вам что-нибудь говорит это имя?
– Да, это оперный критик. А в чем дело?
– Он хочет со мной встретиться.
– Это ты должен был встретиться с ним!
– Ты прав. Я уже записал его телефон и сейчас позвоню. Мы могли бы увидеться с ним после полудня. Он живет в пяти минутах ходьбы отсюда.
– Мы в полном распоряжении полиции ее королевского величества, не правда ли, доктор? – заметил Бертран, с наслаждением впиваясь зубами в теплую сдобную булочку, намазанную желе из красной смородины.
В то же самое время, в квартале Ноттинг-Хилл, в доме № 40 по Холланд-парк, Сара спокойно обдумывала события вчерашнего дня. Только что у нее состоялся длинный телефонный разговор с директором Королевского оперного театра, который умолял ее вновь выступать в главной роли, начиная с завтрашнего дня, если, конечно, здоровье ей позволяет. В противном случае он вынужден будет ангажировать другую певицу. Сара хорошо знала, что десятки сопрано со всего мира дорого бы дали за возможность петь в Лондоне. Знала она и то, что подняться на сцену после смерти Дженнифер Адамс – значит стать в глазах публики и прессы отважной дивой, способной к встрече с наихудшим во имя оперного искусства. Это позволило бы ей упрочить миф, которым уже стало обрастать ее имя. Она еще раз просмотрела заголовки в газетах: «От Кассандры до Кармен. Несравненная Штадт-Фюрстемберг пренебрегает всеми опасностями!» Несравненная Малибран, несравненная Каллас, несравненная Тебальди, несравненная Штадт-Фюрстемберг… Да, звучит это здорово! Еще одна подобная история – и такое желанное определение заменит имя Сара. Она сразу почувствовала себя выздоровевшей, но это еще не причина для того, чтобы быстренько согласиться на предстоящие выступления. Надо держать паузу, поддерживать момент напряженного ожидания и неуверенности у критики и «Ковент-Гарден». После этого ее примут с распростертыми объятиями, восхищением и благодарностью. «Хотела бы я видеть физиономию этой идиотки Саллак, когда она узнает о моем взлете! Чтоб она сдохла! Если перестанет дождь, схожу-ка я на блошиный рынок». Нет, это было бы неосторожным, ей следовало разыгрывать из себя безутешную коллегу, с трудом приходящую в себя. Одним словом, пока что она должна играть именно эту роль и не покидать квартиры. Хорошо еще, что в холодильнике есть все, нет только шоколада. А оно и к лучшему, от него у нее аллергия… Для поддержания боевого духа неплохо повозиться на кухне, да и для здоровья это полезнее. Для начала несколько улиток с медом и лимоном слегка обжарить на сковородке, добавив туда немного оливкового масла, соли, перца и чеснока, потом чуть протомить в духовке лазанью, ну а на десерт – взбитые с сахаром яичные белки. Тяжеловатая еда, но зато хорошо восстанавливает силы. Она проверила наличие ингредиентов и принялась за готовку по своему рецепту. Возникло неукротимое желание выпить белого вина: даже слюнки потекли. Она достала из холодильника бутылку холодного мюскаде и налила стакан.
