– Вы нас узнаете?
– Конечно.
– Ну что, я же тебе говорила: давай поздороваемся! Какой прекрасный спектакль! Правда, сидим мы далековато, но все равно это восхитительно!
– Да, спектакль хорош.
– А какая певица! У меня от ее голоса мурашки бегают!
– Да, актриса замечательная.
– А как с делом «Троянцев», есть что-нибудь новенькое?
Уборщицы из Парижской оперы! Он их в свое время допрашивал! Уф-ф, наконец-то узнал.
– Могу я представить вам моего друга, доктора Отерива?
– Польщены, месье. Мы вас тогда смотрели по телевизору. Вы рассказывали о состоянии здоровья Эрмы Саллак. Как она теперь?
– Хорошо, полагаю, но у меня нет свежих данных. К сожалению, я не ее лечащий врач.
– Бедняжка! Какая ужасная история! Такой изумительный голос! – Потом, повернувшись к полицейскому, она поинтересовалась: – А мои сведения вам пригодились?
– Какие?
– Ну, те, что я сообщила Жилу! То есть месье Макбрайену. Он должен был вам их передать.
– Напомните, о чем шла речь.
– О кинжале.
– О кинжале?
– Да, о том, который я нашла в уборной мадемуазель фон Штадт-Фюрстемберг за ее трельяжем, когда делала генеральную уборку после ее отъезда. Такая театральная штучка… Почти как настоящий, только его лезвие уходит в рукоятку…
– Вы хотите сказать, что нашли исчезнувший кинжал?
– Да, я отдала его Жилу, поскольку он мой начальник.
– Возможно, он забыл мне о нем сказать или подумал, что с такой мелочью нечего было меня беспокоить.
– Наверное, эта штука не опаснее детской игрушки.
– Не хотите ли выпить чего-нибудь?
– Я бы выпила немного шампанского.
– А вы, мадемуазель?
– То же самое.
– Позвольте мне, Бертран! Подержите мой бокал, а я попробую пробиться к стойке.
– Доктор очень любезен! Красивый парень к тому же и совсем не выпендривается.
Зрители толпились в кулуарах. В «Ковент-Гарден» не было настоящего фойе, и бары располагались в непосредственной близости от зала. Достать какой-нибудь напиток – уже подвиг. В толпе, теснившейся перед ближайшим баром, не зная этого, смирно ждал своей очереди Жилу. Доктор же лез напролом, локтями пробивая себе путь.
– I am sorry.[20]
– Never mind, dear.[21]
Заведующий постановочной частью сразу узнал врача. Он инстинктивно посторонился и смотрел, как доктор расчищает себе дорогу к стойке. Тот с бою завладел бокалами и с таким же трудом возвращался к ожидавшей его группе. Иветта, Айша, инспектор Легран! Что им тут надо? О чем они могли говорить? Жилу осторожно приблизился к ним. Черт! За этим гулом ничего не слышно. Хорошо еще, что он оказался за их спинами, так что эти французишки не могли его видеть. Однако инспектор, с беспокойством оглядывавшийся в поисках своего друга, заметил высокого мужчину, не сводившего с них глаз. Незнакомый вроде бы. А может быть, знакомый доктора? Бывший пациент?
