И Дмитрий Сергеевич понял, что научный коммунизм ему ни за что не сдать. Зато Светка позволила себя проводить! И стала позволять, когда не приезжал ее брат на новеньких «Жигулях».
Семестр подходил к концу. И случился еще один, неприятный эпизод. На семинаре по электронным приборам. Димка, не ответив у доски на простой вопрос, тихо проворчал, идя на место:
— Кому они нужны, ваши радиолампы…
Но преподаватель услышал. И запомнил.
А Дмитрий Сергеевич ничего не мог поделать. Он же не мог рассказать, что создал там микропроцессорный бесконтактный уровнемер для нефтяных танкеров, который учитывает колебания нефти при морской качке, запоминает первоначальный уровень, выдает на мостик судна информацию об объеме нефти, хоть в литрах, хоть в баррелях. Что прибор учитывает температуру, ибо судно ходит в разных широтах, и разное атмосферное давление, и меняющуюся плотность нефти, и ее испарение, и плотность паров, и тепловое расширение самого танка, и сообщает капитану ее вес, хоть в тоннах, хоть в фунтах, в чем хотите. Что прибор абсолютно пожаробезопасен. Что прибор может быть подключен к спутниковой системе телеметрии. Что прибор включает тревогу при утечке в сто литров, — всего сто литров, — на каждую тысячу тонн нефти, что он сам, инженер Максимов, был на испытаниях, ходил на танкере с Сахалина на Камчатку, и все лично проверил и наладил, наблевался досыта, но не в этом дело…
Такой прибор на лампах сделать нельзя, это будут десятки тысяч ламп, он займет полтанкера, и для питания потребует половину мощности его двигателя. И будет, по теории надежности, отказывать раз в десять-пятнадцать секунд. Какие, к черту, лампы?
Однажды, когда Макс проходил мимо «Золотой осени», магазина, что рядом с институтом, от кучки барыг, с утра до ночи стоящих у винного отдела, отделился один, серый, как крыса, тип, и окликнул его:
— Эй, студент! Погоди!
«Сейчас начнется: дай двадцать копеек»,— подумал Димка, но тип сказал:
— Велено тебе передать: оставь Светку в покое, а то попадешь… на кукен-квакен.
И заржал, дохнув перегаром.
Димка, не ответив, пошел дальше.
И вот, в конце декабря…
Идя от светкиного дома к остановке, неминуемо надо пройти арку. Макс еще издали заметил две маячившие там тени.
«В тот раз было то же самое. Я прорвался слева от них, по темному клину. Они рассчитывали, что я побегу на свет, а я побежал в темноту. Тогда ушел. И сейчас уйду».
Он разогнался. Шпана не пыталась преградить ему путь. Но, когда он вбежал в клин тени, кто-то третий подставил ножку, и Макс полетел на ледяную землю. Двое подскочили.
