-- Кто наши-то?
-- Не знаю, парень. Не нашей волости должно. Хрисьяне тоже. Пулеметы у них, хорошие пулеметы. Так и строгат. Из сопок тоже.
-- Увидимся!
*1 Подножие яра -- крутой скалистый берег.
*2 Камни, преграждающие течение потока.
*3 Главная сила струи потока.
*4 Сильнейшие струи матеры.
*5 Ограда вокруг деревни, в которой пасется скот.
На широкой поселковой улице валялись трупы людей, скота и телег.
Японец, проткнутый штыком в горло, лежал на русском. У русского вытек на щеку длинный синий глаз. На гимнастерке, залитой кровью, ползали мухи.
Четыре японца лежали у заплота ниц лицом, точно стыдясь. Затылки у них были раздроблены. Куски кожи с жесткими черными волосами прилипли на спины опрятных мундирчиков, а желтые гетры были тщательно начищены, точно японцы сбирались гулять по владивостокским улицам.
-- Зарыть бы их, -- сказал Окорок, -- срамота.
Жители складывали пожитки в телеги. Мальчишки выгоняли скот. Лица у всех были такие же, как и всегда -- спокойно деловитые.
Только от двора ко двору среди трупов кольцами кружилась сошедшая с ума беленькая собачонка.
Подошел к партизанам старик с лицом, похожим на вытершуюся серую овчину. Где выпали клоки шерсти, там краснела кожа щек и лба.
-- Воюете? -- спросил он плаксивым голосом у Вершинина.
-- Приходится, дедушка.
-- И то смотрю -- тошнота с народом. Николды такой никудышной войны не было. Се царь скликал, а теперь, -- на чемер тебя дери, сами промеж себя дерутся.
-- Все равно, что ехали-ехали, дедушка, а телега-то -- трах! Оказыватся, сгнила давно, нову приходится делать.
-- А?
Старик наклонил голову к земле и, словно прислушиваясь к шуму под ногами, повторял:
-- Не пойму я... А?..
-- Телега, мол, изломалась!
Старик, будто стряхивая с рук воду, отошел бормоча:
-- Ну, ну... каки нонче телеги. Антихрист родился, хороших телег не жди.
Вершинин потер ноющую поясницу и огляделся.
Собачонка не переставала визжать.
Один из партизан снял карабин и выстрелил. Собачонка свернулась клубком, потом вытянулась всем телом, точно просыпаясь и потягиваясь. Издохла.
IV.
Мужик с перевязанной головой опять ускакал, но через несколько минут бешено выгнал обратно из переулка свою игренюю лошадь.
Тело его влипло в плоскую лошадиную спину, лицо танцовало, тряслись кулаки и радостно орала глотка:
-- Мериканца пымали, братцы-ы!..
Окорок закричал:
-- Ого-го-го!..
Трое мужиков с винтовками показались в переулке.
Посреди их шел, слегка прихрамывая, одетый в летнюю фланелевую форму американский солдат.
