– У меня есть баллон с кислородом, и маска, и ласты.
– Маска, ласты… На подводных археологов работает целая промышленность! Ты английский знаешь? Я тебе принесу одну книжечку, тебе полезно будет почитать. Есть такой американец Басс, так вот он один изобрел, наверное, сотню приспособлений. У него книжка так и называется: «Археология под водой».
– И она у тебя есть? Да это же здорово! Притащи ее мне завтра. Ладно?
– Изволь! Да не он один этой проблемой занимался. Ну, а про Блаватского ты, наверное, слыхала? Да их теперь стало много – имя им легион! Модная стала профессия. Но, если хочешь знать мое мнение, я не принимаю это всерьез. Мода. Случайность! А в науке этого не должно быть.
– Но мне кажется, что если очень, очень хотеть чего-то, то почему же этим не заниматься? – спросила я тихо.
– Ну, может быть, когда-нибудь ты присоединишься к этому легиону. Если не охладеешь. Но я должен тебя разочаровать. Все побережье уже так излажено нашими керченскими человеко-амфибиями, что, боюсь, на твою долю не то что города затопленного не осталось, но даже шпильки, потерянной какой-нибудь современной русалкой.
Когда я слышу от Матвея такие шуточки, мне иногда становится больно, мне хочется ему возразить, я чувствую, что это совсем не глупо – так верить в свою мечту или даже жить этим. Но Матвею я в жизни таких слов не скажу. Обсмеет. Скажет: «Ах ты моя девушечка-простушечка!» Или скажет: «Ну и что?» И я тогда вся внутри съежусь.
Я часто вспоминаю одного парня из нашего класса, Сашку Баркана. Почти весь класс, да что там говорить, я тоже так считала, мы считали его чудаком, не совсем в себе, «тронутым», одним словом. О чем бы мы ни говорили, о стихах ли Высоцкого или о новом платье Люды Кабановой, Сашка умудрялся перевести разговор на свои обожаемые суффиксы и префиксы. И вот здесь-то только и расцветал по настоящему. Он становился хозяином положения, центром внимания, гвоздем программы. Конечно, никто из нас ничего подобного не знал, и мы все слушали его как гения, но… не более двух минут. Хотя он говорил об этих своих несчастных суффиксах и префиксах с ораторским искусством римского трибуна. Он мог увлечь даже толстуху Олечку, хотя ее ничто не увлекало, кроме рецептов новых тортов.
Но, увы, я говорю, слава его бывала недолгой. Через несколько минут мы все уставали от незнакомых терминов, и вообще становилось вдруг непонятным: а собственно говоря, чего это он так разошелся? Ну суффиксы, ну префиксы, ну и что, кому, собственно, они нужны и зачем! И мы шли танцевать или уходили в другую комнату балдеть от новой пластинки, а Сашка нападал на какую-нибудь самую робкую жертву и продолжал ей заливать про свои суффиксы.
