Удивленный, молодой человек сказал:
— Я Лициний, тессерарий дворцовой стражи. А теперь ты представься! — Произнося свое только что полученное звание, Лициний не мог сдержать гордости. В императорской армии Древнего Рима тессерарием назывался человек, который ежедневно получал от своего генерала тессеру — записку с паролем дня. В дворцовой же страже это звание носил дежурный офицер.
— Я — брат Аон Дуйне, — произнес человек, шепеляво, как говорят чужеземцы, и шагнул вперед, так что при свете фонаря можно было увидеть его лицо. Лициний заметил, что незнакомец был полноват и говорил отдуваясь, как бывает при болезнях дыхания или после скорого бега.
Лициний с подозрением оглядел монаха и дал знак подойти ближе, так чтобы фонарь осветил его полностью. У брата Аона Дуйне оказалось круглое, как луна, лицо и необычная тонзура, на ирландский манер: спереди голова была выбрита по линии от уха до уха, а сзади волосы оставались длинными.
— Брат… Айн-Дина? — Он попытался повторить имя, которое назвал ирландец.
Тот, улыбнувшись, кивнул.
— Что ты здесь делаешь в такое время? — спросил юноша.
Немолодой полноватый монах развел руками.
— Я здесь работаю, тессерарий, — кивнул он на здание позади себя.
— Ты был там, в маленьком дворе? — спросил Лициний, указав коротким мечом в переулок.
Луноликий монах удивленно моргнул и посмотрел на него с недоумением.
— Почему я должен был там быть?
Лициний раздраженно вздохнул.
— Потому что буквально только что я гнался за кем-то по этому переулку. Ты хочешь сказать, что это был не ты?
Монах энергично замотал головой.
— Я все это время был у своего пюпитра и только сейчас покинул келью. И как только я вышел за порог, ты заговорил со мной.
Лициний убрал меч в ножны и в растерянности провел рукой по лбу.
— И ты никого не видел? Никто здесь не пробегал?
Монах снова уверенно замотал головой.
— До того, как пришел ты и велел мне назвать свое имя, никого не было.
— Тогда прости меня, брат, и возвратись к своему труду.
Толстый монах на мгновение задержался, чтобы поклониться в знак благодарности, и устремился прочь, стуча подошвами сандалий, через двор и дальше, сквозь арку, в город.
Один из стражников у главных ворот, декурион, подошел посмотреть, что случилось.
— А, это ты, Лициний. Что происходит?
Лициний досадливо поморщился.
— Кто-то шастал там в малом дворе, Марк. Я кинулся за ним и пригнал его сюда, но он, похоже, выкрутился.
— А зачем было за кем-то гнаться, Лициний? — Декурион по имени Марк хихикнул. — Что худого в том, что кто-то зашел в малый двор в этот час, как, впрочем, и в любое другое время?
