То же самое справедливо относительно Ф.Перлса. По сравнению с Сатир и Эриксоном – у него меньшее количество стереотипов действия. Но когда он действует сильно и эффективно, у него обнаруживаются те же самые последовательности действий, что и у них. Фриц обычно не стремится к достижению определенных результатов. Если кто-то придет к нему и скажет: «У меня истерический паралич левой ноги», то он не будет прямо стремиться к определенному устранению этого симптома. Милтон же и Вирджиния нацелены на достижение определенного результата, что мне очень нравится.
Когда я захотел обучаться психотерапии, то попал на учебный курс, где ситуация была такова: вас высаживали на необитаемый остров и в течении месяца каждый день бомбардировали информацией, ожидая, что так или иначе вы что-нибудь себе подберете. Руководитель этого практического курса имел очень богатый опыт и умел делать такие вещи, которые никому из нас не удавались. Но когда он говорил о том, что он делает, то мы отнюдь не обучались делать это. Интуитивно, или как мы говорим, подсознательно, его поведение было систематизировано, но он не осозновал, как оно систематизировано. Это – комплимент его гибкости и способности отличать полезное от неполезного.
Например, мы очень мало знаем о том, как порождается фраза. Умея говорить, вы так или иначе создаете сложные построения из слов, но ничего не знаете о том, как же вы это делаете, и не принимаете сознательного решения о том, какой же будет фраза. Вы не говорите себе: «Так, я собираюсь себе что-то сказать… Сначала я поставлю существительное, потом прилагательное, затем глагол, а в конце наречие, чтобы, знаете, покрасивее немножко получилось». Но все-таки говорите – на языке, который имеет синтаксис и грамматику, т.е. правила настолько же четкие и ясные, как и математические. Люди, называющие себя трансформационными лингвистами, истратили много государственных денег и бумаги для того, чтобы определить эти правила. Они, правда, не говорят, что с ними можно делать, но это их не интересует. Их совершенно не интересует реальный мир, и я, живя в нем, иногда понимаю почему.
Итак, человек, говорящий на любом языке, имеет безошибочную интуицию (языковую). Если я скажу: «Понять вы да можете идею эту», то ваше впечатление от этой фразы будет совершенно иное, чем если бы я сказал: «Да, вы можете понять эту идею», хотя слова, составляющие обе фразы, совершенно одинаковы. Что-то на подсознательном уровне говорит вам, что вторая фраза сформулирована правильно, а первая нет. Задача моделирования, которую мы себе ставим, заключается в том, чтобы выработать подобную систему различения для вещей более практических. Мы хотим выделить и показать в ясном виде то, что одаренные терапевты делают интуитивно или подсознательно, и сформулировать правила, которые желающий может выучить.
