Выскочив из автомобиля, охрана оцепила вход. В руках — дубинки, лица свирепые, решительные.
— Назад! Осади назад!
Толпа загикала, но слегка подалась, дверь открылась, и, робко оглядываясь, начали выходить рабочие. Толпа заревела, кто-то бросил камень.
— Арестовать его!— раздался чей-то голос.
Джимми повернул голову и увидел молодого человека — он приехал на первом автомобиле и теперь стоял на сиденье, возвышаясь над толпой. Арестовать его!—повторил молодой человек, указывая пальцем, и три человека из охраны ринулись исполнять приказание. Рабочий хотел было убежать, скрыться в толпе, но его тут же схватили за шиворот. Он силился вырваться, но его ударили по голове; размахивая дубинками, охранники удерживали толпу на почтительном расстоянии.
— Туда его, в здание! — крикнул молодой человек
И один из них, вцепившись в воротник бедняги так, что лицо у того побагровело, поволок его к зданию за-вода.
Молодой человек в автомобиле повернулся лицом к толпе, загородившей выход.
— Убрать их с дороги!— гаркнул он охране.— Гоните их! Какого черта они тут собрались!
Поток энергичной ругани привел в движение охрану и полицейских и заставил их заработать дубинками.
— Знаешь, кто это?— спросил у Джимми товарищ.— Это Лейси Гренич.
Джимми почувствовал, как дрожь пробежала у него по всему телу — от макушки до самых стоптанных башмаков. Так вот этот Лейси Гренич! За четыре года своей работы на заводе «Эмпайр» маленький механик ни разу не видел молодого лисвиллского лорда. Да и вполне понятно: ведь тот считал Лисвилл «дырой» и дарил его своим присутствием лишь один-два раза в год. Но дух Лейси Гренича всегда незримо витал над городом; он был для лисвиллцев какой-то мифической фигурой, вызывающей удивление, благоговение, ужас, в зависимости от характера данного человека. Однажды на собрании Неистовый Билл встал и поднял над головой страницу приложения к одной из «желтых» столичных газет. Лейси Гренич, оказалось, разбил сердца семи хористок, убежав с восьмой. Автор называл Лейси пожирателем сердец, а чтобы читатель имел представление о той атмосфере, в которой вращается юный герой, о том вихре наслаждений, в каком проходит его молодость, художник воскресного приложения изобразил на полях гирлянду из женских ножек, выглядывающих из-под вихря кружев, а наверху страницы —стол, сервированный для
ужина, летящие вверх пробки от шампанского и даму в довольно игривом костюме, танцующую между приборами.
