— А предъявил он свое удостоверение? Опять молчание.
— Я полагаю, присутствующим, как людям, хорошо знакомым с постановкой дела в профсоюзах, должно быть известно, что всякий организатор — если он действительно организатор — имеет при себе соответствующее удостоверение. Если он его не предъявил, надо было по крайней мере обратиться с запросом в его организацию. Был такой запрос сделан?
Опять молчание.
— Я не хочу открыто обвинять кого-либо...— продолжал Норвуд.
— Зачем же,— перебил его Неистовый Билл.— Вы предпочитаете обвинять исподтишка. :
— Я хочу лишь удостовериться, что организация отдает себе отчет в своих действиях. Ни для кого в Лисвилле не секрет, что из какого-то источника к нам исправно поступают деньги для устройства беспорядков на заводе «Эмпайр». Деньги эти, безусловно, проходят длинный путь, прежде чем попасть из рук кайзера в наш город, но будьте уверены: именно его рука направляет эти деньги к конечной цели.
Шум поднялся невероятный. Кто кричал: «Позор! Позор!», кто: «Где доказательства?», а самые «неистовые» орали: «Вон его!» Им давно хотелось отделаться от Норвуда, и случай был как нельзя более подходящий. Но молодой адвокат не сдавался и отвечал ударом на удар.
— Вам хочется доказательств? Хорошо. Но, предположим, нам стало бы известно о тайном заговоре капиталистов уничтожить в нашем городе профсоюзы, а лисвиллский «Геральд» начал бы требовать «доказательств»,— что бы мы тогда подумали?
— Иными словами,— закричал Шнейдер,— вы убеждены в этом лишь потому, что речь идет о Германии!
— Да, я убежден в этом,— ответил Норвуд,— потому что речь идет о том, чтобы помочь Германии выиграть войну. Германия пойдет на что угодно ради этой цели, и тут не нужно никаких особых доказательств. Все вы, немцы, отлично знаете, что это так; больше того, вы гордитесь, хвастаетесь своей энергичной деятельностью!
Вновь раздался крик: «Позор! Позор!», но на этот раз кричала одна Мэри Аллен, ожидавшая, очевидно, что ее поддержит дружный хор голосов, и оставшаяся, к своему смущению, в единственном числе.
Молодой Норвуд презрительно рассмеялся — он отлично знал своих товарищей немцев.
— Ваше правительство продает сейчас в Америке облигации государственного займа. Предназначаются они якобы на поддержку семей раненых и погибших на войне. У нас в городе, как я слышал, облигации тоже покупались. Неужели кто-нибудь серьезно думает, что вырученные деньги достанутся семьям пострадавших?
