– Так вы прилетели в Гонконг, чтобы мистер Карпентер, воевавший с комми в Афганистане, смог пройти курс лечения у известного профессора Осиры, я правильно понял твой дрянной английский? – переспросил комиссар.
– Больше мистеру Карпентеру не на кого надеяться, сахиб. Тяжелая форма ретроградной амнезии…
Полицейские-китайцы со страхом и любопытством уставились на Сарматова.
– Ты сказал про это косоглазым? – кивнул на них Бейли.
– Сказал. Кроме того, в отобранных у нас документах есть история болезни мистера Карпентера. – Юсуф с трудом сглотнул комок в горле. – Но прочитав ее, нечестивые кяфыры почему-то долго смеялись, а потом стали бить мистера Карпентера дубинками по голове.
Полицейский комиссар смерил съежившегося офицера-китайца тяжелым взглядом и кивнул рыжему сержанту. Тот всей своей огромной тушей наклонился над офицером и прорычал, наливаясь яростью:
– Значит, ты, расфуфыренная обезьяна, приказал своим косоглазым ублюдкам избить больного англичанина, или я что-то не так понял? Ну, давай, Чен, вынимай язык из задницы!
– Но, мистер Бейли, они приставали к китаянкам. – Чен ткнул пальцем в Сарматова. – А этот горилла переломал ребра вступившимся за их честь пятерым юношам-китайцам!
– Где это произошло? – рыжий Бейли повернулся к Юсуфу.
– Там, где у каждого дома висят красные фонари, – пролепетал тот.
– Ха-ха-ха! – вдруг зашелся в хохоте комиссар Корвилл. – Это для меня что-то новое, мистер Чен.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Защиту чести гонконгских проституток…
– Для полиции не имеет значения род занятий подданных ее королевского…
– Сукин сын! – взорвался Корвилл. – Я лично позабочусь, чтобы ты сам сменил род занятий!
– Я действовал по инструкции…
– Да хоть бы мистер Карпентер переломал ребра всем проституткам Гонконга и их сутенерам из триады, ты, косоглазая обезьяна, пальцем не можешь дотронуться до подданных ее величества! – прорычал рыжий Бейли и вжал офицера в кресло. – Запомни, ублюдок, через семь лет, когда мы уйдем отсюда, будут ваши порядки, а пока они наши – колониальные…
– Я подам жалобу в Управление королевской колониальной полиции на ваши действия! – взвизгнул китаец.
– Сидеть, коли обделался, мерзавец! – рявкнул сержант, когда возмущенный Чен попытался освободиться от его лапищи.
– А ну-ка и вы, господа, потрудитесь объяснить, как все произошло? – официальным тоном обратился комиссар Корвилл к струхнувшим полицейским.
Но те лишь таращили глаза, демонстрируя, что не понимают вопроса. Бейли снова обратился к Юсуфу:
