Вечером после похорон она, по обыкновению, вязала, сидя на своем любимом месте. Подошел доктор Грехем и поздоровался. Она опустила вязание на колени. Он сразу же сказал, извиняясь:
— Я боюсь, что огорчу вас, мисс Марпл.
— Да чем же? Это о фотографии?
— Мы ее не нашли, это вас опечалит, наверное.
— Очень жаль. Но это не так уж важно. Чистая сентиментальность. Я так понимаю: фотографии не было в бумажнике майора?
— Нет, ни в бумажнике, ни в других вещах. Были письма, вырезки из газет, несколько старых фотографий, но не те, о которой вы просили.
— Теперь уж горю не поможешь, — сказала мисс Марпл. — Спасибо вам, доктор Грехем, и простите меня за причиненное вам беспокойство.
— Ничего, по себе чувствую: чем старше становлюсь, тем дороже становятся для меня всякие семейные пустяки.
«Старая леди прекрасно приняла известие, — подумал он. — Наверное, майор Пальгрейв случайно взял фотографию, потом, перебирая содержимое своего бумажника, не вспомнил, как она к нему попала, и он ее разорвал и выбросил. Для мисс Марпл эта фотография была, конечно, дорога. Но она спокойна и приняла известие философски».
Но мисс Марпл была на самом деле очень далека от спокойствия и философии. Ей нужно было время, чтобы обдумать происходящее.
Она заговорила с доктором, забросав его массой малозначительных слов. Он пытался ее утешить, приняв многословие за проявление одиночества старой леди. Доктор попытался перенести ее внимание на красоту островов Карибского моря, заговорил о местах, которые мисс Марпл могла бы посетить, и сам не заметил, как разговор снова вернулся к майору Пальгрейву и его смерти.
— Как это печально, — сказала мисс Марпл, — умереть так далеко от дома. Он сам мне говорил, что сейчас у него нет семьи, но сам он, кажется, жил в Лондоне.
— Он много путешествовал, — сказал доктор, — особенно зимой. Он не любил английские зимы. Мне кажется, я его понимаю.
— Может быть, у него для этого были особые причины, например, слабые легкие?
— Нет, мне этого не кажется.
— А может быть, гипертония? Это такая частая болезнь в наше время.
— Майор вам сам об этом говорил?
— Нет, он об этом никогда не упоминал. Это сказал мне кто-то другой. Но если у него была гипертония, то мог он умереть так внезапно?
— Совсем не обязательно, — ответил доктор, — сейчас мы хорошо научились контролировать кровяное давление.
— Но он умер так неожиданно, а вы совсем не удивились.
— Если умирает человек в его возрасте, то обычно не удивляешься. Но я действительно не думал, что он умрет. Майор Пальгрейв всегда казался мне в хорошей форме. Но я не был его лечащим врачом и никогда не измерял его кровяное давление.
