Ее взгляд остановился на столике, где сидел мистер Рафиел. Главное, что о нем знали, это то, что он чрезвычайно богат. Он каждый год сюда приезжает, он полупарализован и похож на сморщенную старую птицу. Одежда болтается на нем, как на вешалке. Ему можно дать от семидесяти и до девяноста лет. Глаза живые и хитрые, старик может быть грубым, но люди не обращают на это внимания, наверное потому, что он так богат, или потому, что он такая сильная личность, просто гипнотизирующая окружающих, и уже кажется, что он имеет право быть грубым, если ему вдруг этого захочется.
Рядом с ним сидит его секретарша, миссис Волтерс. Волосы цвета ржаной соломы, лицо довольно приятное. Мистер Рафиел часто бывает груб и по отношению к ней, а она этого как будто не замечает. Ее поведение похоже на поведение хорошо тренированной квалифицированной медицинской сестры. «Может быть, она и была когда-то медсестрой», — подумала мисс Марпл.
К креслу мистера Рафиела подошел молодой человек в белом жакете. Старик взглянул на него, затем предложил ему сесть за стол. «Это мистер Джексон, — подумала мисс Марпл, — массажист». И она внимательно посмотрела на мистера Джексона.
…В баре Молли Кендал потянулась и сбросила свои туфли на высоких каблуках. С террасы вошел Тим, чтобы побыть с ней. Бар на минуту принадлежал только им одним.
— Устала, дорогая? — спросил он.
— Совсем чуть-чуть. Но, пожалуй, ноги гудят.
— Тебе слишком трудно, слишком много работы и притом тяжелой.
Он взглянул на нее с беспокойством. Она засмеялась.
— Тим, не будь смешным. Мне нравится здесь. Это исполнение моих мечтаний и снов.
— Да, все было бы хорошо, если бы мы были гостями. Но готовить это зрелище — тяжелая работа.
— Ведь нельзя же иметь все сразу, — разумно возразила Молли.
Тим поморщился.
— Ты думаешь, что все идет как надо? Получится у нас?
— Ну конечно получится.
— А мне кажется, что люди говорят: «Вот когда Сандерсоиы были здесь, все было лучше, было совсем по-другому».
— Ну конечно, кто-то наверняка так скажет, всегда такой найдется. Я уверена: мы делаем все гораздо лучше, чем они. Мы моложе и интереснее. Ты развлекаешь старушек, если на тебя посмотреть, то можно подумать, что ты влюблен в этих сорока- и пятидесятилетних. А когда я флиртую со старыми мужчинами, тем начинает казаться, что они сексуальные монстры или я играю роль их маленькой невинной доченьки, такой, какую бы им хотелось иметь. Мы с тобой все придумали замечательно.
