Еще никогда ей не было так больно. Все произошло мгновенно, как в американском боевике: она вышла из машины, водитель нес за ней пакет с продуктами, и вдруг громкий хлопок, потом еще… Водитель упал на нее, закрывая собой, руку пронзила дикая боль. Лариса ударилась головой, в глазах потемнело, и она потеряла сознание. Последнее, что Лариса видела, – оранжевые мячики апельсинов, скачущие по грязноватому снегу. Когда она пришла в себя, мячики куда-то подевались, перед глазами был не серый снег, а белые квадраты потолка с тускло светящимся белым шаром лампы. Голова невыносимо болела, но усилием воли Лариса посмотрела на черный провал окна, блеклые желтые шторы, обшарпанную тумбочку с неожиданно роскошным букетом цветов в литровой банке с водой. Все незнакомое, враждебно-чужое, настораживающее. Лариса застонала.
– Маша, она пришла в себя! – Голос был знакомый, и Лариса немного успокоилась. Перед глазами замаячило Пашино лицо. – Лариса Петровна, вы очнулись? Лариса, ты меня слышишь? Слышишь, да? Давай я тебе подушку поправлю.
– Отойдите от больной, не надо ее трогать! – Вплывшая в комнату штатная медсестра Маша совершенно не разделяла волнений добровольной сиделки. – И кричать тоже не надо, вы мне всех больных перебудите. Очнулась – и слава богу, чего ей не очнуться-то после сотрясения мозга? От этого не умирают, некоторым, говорят, даже на пользу идет. Как перетряхнет мозги – так они и умнеют, и жизнь налаживается.
Бормоча чепуху, медсестра подняла повыше тощую подушку, проверила иглу, закрепленную лейкопластырем на Ларисиной руке, поправила капельницу. Вторая рука была забинтована, пошевелить ею Лариса не смогла. На лбу тоже была повязка.
– Вам снотворное дать или так уснете?
– Да я только что проснулась! Сколько я спала, что это вообще было?
– Покушение! – тоненьким восторженным голоском пискнула молоденькая медсестричка, протиснувшаяся в неплотно прикрытую Машей дверь. – Киллер или даже два! Вот он вас спас! – Она указала на Пашу, и ее глаза засияли удвоенным восторгом. – Вас уже по телевизору показывали, по двум каналам, по третьему обещали в двенадцать показать, хотите, мы вам телевизор принесем? В восьмой палате есть или из холла… – Она оглянулась, ожидая поддержки, несколько тетенек в больничных халатах, которым удалось просунуть в дверь только головы, согласно закивали. В их глазах плескались море любопытства и капелька восхищения.
– Трепло! – набросилась на нее Маша. – Чего ты сюда приперлась, кто тебя за язык тянет, а? Вот я скажу Олегу Игоревичу, он тебе хвост прижмет. Своих дел у тебя нет? Больные, пройдите в коридор…
