на завод, кроме УКСа никем не рассматривалась и не прорабатывалась, отсюда и серьёзные промахи.
В последующем, все технические отделы: главного технолога, металлурга, сварщика, главного энергетика, механика, архитектора — обязаны были не только подробно знать проект новостройки, но и нести ответственность за его качество. Это был первый практический вывод.
В конце 1978 года мы заканчивали ещё две крупные стройки — линию обработки крупногабаритного листа и цепное производство. Обе стройки сами по себе были сложными, а поскольку в обоих использовалось импортное оборудование, их надо было к сдаче довести до выпуска готовой продукции. Строители, как всегда, не любят заканчивать стройки: работы невыгодные, денег мало, забот много. Поэтому я попросил секретаря обкома В А. Демьянова назначить меня начальником пусковых комплексов обеих строек. Это означало, что все подрядчики всех министерств до ввода подчинялись мне, все решения становились для них обязательными. Для меня это была привычная организация, аналогичная работе ответственного сдатчика корабля со всеми атрибутами: проверками, ночной работой, крепким русским словом. Сначала подрядчики обижались, сопротивлялись, но поняв, что дело идет на лад, поддержали меня. В конце концов, обе стройки мы сдали в срок без замечаний, выдав первую готовую продукцию.
Анатолий Борисович Ганькевнч, который должен был утверждать акты ввода, несколько дней не верил, что всё у нас хорошо и каждую встречу со мною вёл воспитательные разговоры об ответственности за ввод импортного оборудования, тогда с этим было очень строго. Контролировать надо не только проектантов, но и подрядчиков.
На строительстве контрагентского цеха уже были выполнены все свайные фундаменты под несущие колонны обоих пролётов. Заканчивалось бетонирование очень мощного бомбоубежища, которое одновременно служило фундаментом шестиэтажного бытового корпуса, пристроенного к цеху. Начался монтаж металлоконструкций каркаса пролётов. И вдруг обнаруживается, что все отметки подняты над проектными на полтора метра. Из-за этого не вписываются железнодорожные подъездные пути, а цех капитальный, строится, как минимум, на сто лет. Переделать уже ничего невозможно. Когда разобрались с этой ситуацией, оказалось, что это никакая не ошибка. Подрядчик «Николаевпромстрой» сделал это умышленно, чтобы поднять котлован бомбоубежища выше уровня грунтовых вод и тем самым упростить себе работу. А мы, заводские, и технадзор, и отдел главного архитектора своевременно этого не увидели. Сначала для въезда автотранспорта в цех подрядчик сделал небольшие пандусы. В дальнейшее, когда у нас появились самоходные трейлеры грузоподъемностью 350 тонн, пришлось силами завода сделать громадный пандус, длиной почти 100 метров.
