Организаторы реформы в Китае, посетив Венгрию и Югославию в 1986 году (эта поездка была организована моими фондами), пришли к выводу, что у реформы есть первоначальный «золотой период», когда более разумное распределение существующих ресурсов дает людям ощущение явного улучшения. Только потом, когда все существующие ресурсы уже перераспределены и нужно делать новые капиталовложения, процесс реформы упирается в непреодолимые препятствия. И вот тут-то приходит время пересматривать политику. Только так можно расчистить путь для дальнейших экономических реформ.
В соответствии с этой теорией коммунистическая система страдает одним «проклятьем роковым», одним врожденным пороком: в ней невозможны эффективные инвестиции, потому что при этой системе капитал не имеет стоимостного выражения. Понятно, почему это так: коммунизм был задуман как альтернатива капитализму, который отчуждает рабочего от средств производства. Коммунизм декларирует, что он защищает интересы рабочих, а интересы капитала, следовательно, при коммунизме никто не представляет и не защищает. Вся собственность принадлежит государству, и государство представляет интересы всего общества «при руководящей и направляющей роли партии». Таким образом, партия, собственно, и занималась капиталовложениями, но так как это была партия рабочего класса, она не могла даже на словах признать, что капитал тоже нуждается в защите. В этом и заключается «роковое проклятье». Так же, как земля и труд, капитал дефицитен, и его необходимо распределять на конкурентной основе. Это основополагающий экономический принцип, который полностью игнорировался в условиях сталинской системы централизованного планирования.
Теоретическая модель закрытого общества допускает извращения, которые были бы немыслимы в открытом обществе. Какие еще нужны доказательства и иллюстрации? Экономическая деятельность в рамках «советской системы» просто не имеет никакого отношения к экономике. Скорее это выражение какой-то квазирелигиозной догмы. Самой удачной аналогией здесь, наверное, будет аналогия со строительством египетских пирамид. Эта аналогия замечательно объясняет, почему при максимальных капиталовложениях экономическая отдача минимальна. Она также способна объяснить, почему капиталовложения в закрытой системе принимают форму монументальных грандиозных проектов, строек века. Все эти гигантские электростанции, металлургические комбинаты, мраморные залы Московского метрополитена, сталинские высотки – разве это не пирамиды, воздвигнутые современным фараоном? Конечно, гидроэлектростанции производят электроэнергию, и металлургические комбинаты выплавляют сталь, но если эта энергия и эта сталь используются для того, чтобы строить новые электростанции и новые металлургические комбинаты, по экономическому эффекту вся эта деятельность не слишком отличается от строительства пирамид.
