– Какой еще Павел? – Она его не узнавала. Это было возмутительно. Он ожидал чего угодно, только не этого. Он вопросительно уставился на врача – тот успел среагировать, взял ее за руку. Она сникла, опустились плечи, склонилась голова. Смолин вздохнул с облегчением – кажется, приступа агрессии удалось избежать.
– Кира, вам не следует волноваться, мы ваши друзья, – ласково сказал Разумовский. – Лягте, расслабьтесь, все в порядке.
Она смотрела на него почти с ужасом, но легла, расслабилась. Она безотчетно выполняла команды гипнотизера.
– Почему вы зовете меня Кирой? – прошептала она.
– Но ведь должны мы вас как-то называть, – с железной логикой ответствовал Разумовский. – Вы помните свое настоящее имя?
– Конечно, – она фыркнула. – Меня зовут… – и задумалась, при этом обострившееся личико немного порозовело, потом неудержимо стало бледнеть. – О, господи, как же меня зовут…
Мужчины переглянулись. Доктор покачал головой. Смолин понял без слов. Объект эксперимента можно сравнить с компьютером – железным ящиком, из которого удалили старую операционную систему, а новую еще не загрузили. Производятся простейшие операции, но нет ни памяти, ни смысла. Поддерживать такое состояние просто опасно. Где она, точка невозврата, преодолев которую, уже не вернуться к истоку?
– Послушайте… – Он выпустил на пару мгновений контроль, она опять стала приподниматься. – Все это, конечно, очень мило, здесь у вас тепло, уютно, мухи не кусают, но, может, кто-нибудь объяснит…
– Мятущаяся любознательная натура, – хмыкнул доктор.
– Ты действительно меня не помнишь? – тупо вымолвил Смолин.
Она пыталась найти глазами говорящего, но попадала в пустое пространство.
– Ох уж эти загадки человеческой психики, – сокрушенно вздохнул Разумовский, нагнулся, положил руку женщине на плечо. – Лежите спокойно, дорогая, вам никто не причинит зла. Я досчитаю до одного, и вы проснетесь, договорились? Пять, четыре…
Она вернулась в прежнее состояние, и он вздохнул с облегчением. Она протерла глазки.
– Ой, я, кажется, уснула…
Доктор Разумовский на цыпочках вышел из комнаты, изобразив знаками: уходите, не буду вас смущать. Он поцеловал ее в краснеющую щеку. Она обвила его руками, прижала к себе.
– Выспалась?
– Еще бы поспала…
Он в спешке уводил ее из квартиры, пока не стартовали ненужные аналогии. В машине она опять уснула. Он рулил по пустынной ночной дороге, угрюмо таращился в лобовое стекло…
Встал в укромном закутке, закрыл машину и произвел разведку местности. В районе царила тишина. Аборигены спали, окна не горели. Лишь где-то вдалеке разбрызгивал мерклый свет единственный на округу фонарь. Чувство опасности помалкивало. Он поднялся на второй этаж, открыл квартиру, начал осваивать ее метр за метром. Он понимал, что если бы в квартире притаился специалист узкого профиля, его бы завалили еще в прихожей. Он пробежался по комнатам, кинулся на улицу. Разбудил Киру, помог ей выбраться из машины. У девушки не было сил задавать вопросы. Он вел ее к дому, она клевала носом. Когда он заперся и вставил в дверную ручку ножку от табуретки, с него хлестало, как с потолка в прошлом году, когда соседи уехали на курорт и их кран разнесло, как щепку.
