– Держи. – Павел извлек из платка вторую капсулу, положил рядом с первой. – Только не говори, что нужна третья. Убью.
– Ладно, оставляй. – Кондратьев поднялся, подтянув спадающие трико, добрел, почесывая брюшко, до навесного шкафа. – Выпьешь?
– Нет.
– Сволочь ты, – в сердцах ругнулся Кондратьев. – Заявился в воскресенье, в семь утра. И даже выпить отказывается!
– И правильно делает, – ледяным тоном промолвила супруга школьного приятеля Евгения, вырастая в застегнутом халате на пороге. Дрогнула рука, сжимающая графин. Вся ее поза, вся ее сущность выражала негодование. Евгения трудилась педиатром, но это не мешало ей (даже способствовало) в острые жизненные моменты быть крепче стали и страшнее могилы. Вадик как-то нейтрально ругнулся, захлопнул шкаф.
– Отлично выглядишь, Евгения, – похвалил Смолин. – Прости, я на минутку. Дела.
– Бывает, – прищурилась Евгения, обозрев его с ног до головы. – Самое время. Послушай, Павел, мы страшно рады тебя видеть, ведь ты не часто нас балуешь визитами, но тебе не приходило в голову, что существует более подходящее время для визитов? Давай поступим так – мы сейчас еще поспим немного – все же неделя выдалась трудная, потом встанем, пошебуршим по хозяйству, а где-нибудь часа в четыре…
– Не приду, – вздохнул Павел, отодвигая пустую чашку. – Пойду я.
– Только без обид, – пробормотал Вадик, прикрывая пустым блюдцем розовые капсулы. Лишь Всевышнему известно, что он с ними собрался делать.
Телефонный звонок настиг его в тот момент, когда он шагал к машине и гадал, куда бы поехать. Альбина прорезалась. Он снял трубку и сказал пьяным голосом:
– С добрым утром, любимая…
– Живой, – констатировала супруга. – Не стала тебе звонить раньше, боялась разбудить. Как дела, любимый? Ты не был дома целую ночь, в этом нет ничего необычного?
Он буркнул что-то невнятное. Трудно так быстро перестроиться на нужную волну.
– Постой, – насторожилась Альбина, – ты опять закладываешь?
– А это смотря что ты имеешь в виду под словом «закладывать», – нашелся Смолин. – Закладывать можно основы, можно друзей, можно за воротник. Это разные вещи…
– Понятно, – перебила Альбина, – сегодня выходной день, ты решил развеяться. Я понимаю, у тебя такая каторжная работа… Машина цела?
– Машина подо мной, – похвастался Смолин, – ни одной новой дырки.
– Господи, постарайся ехать дворами, ради бога не попадись гаишникам. Ты едешь домой?
– Прости, родная, – решился он внести хоть какую-то ясность. – Произошла несправедливость. Меня отправили по ошибке в другой город. Позвонить не смог, потому что сел телефон, а зарядил я его совсем недавно в забегаловке на Томской дороге – у соседа за столиком оказалась такая же модель и зарядное устройство…
