Именно в этих условиях – как никогда ранее с 1920-х годов – актуальными оказались мысли и дела сторонников «Смены вех». Предложенная идеологами данного сложного общественно-политического течения критика пороков ортодоксального большевизма в сочетании с вживанием в советский режим на некоторое время стали казаться панацеей от тоталитаризма «диктатуры пролетариата». Российской интеллигенции конца 1980-х годов на время оказались близки и понятны поиски общественной альтернативы сменовеховской интеллигенцией 1920-х годов. Их идейные поиски, их исторические уроки оказали воздействие на разработку идей Третьего Пути современной отечественной интеллигенцией.
Нынешний анализ сменовеховства дает основания предположить, что подобные встречные течения, пытающиеся сочетать «почвеннические» и «западнические» идейно-политические тенденции в развитии России, имеют определенную периодичность. Возможно, именно поэтому адепты различных теорий Третьего Пути вынуждены постоянно отмежевываться от других сходных теорий. Конкретно же к сменовеховству в начале 1920-х годов по-разному шли и тянулись «и разные люди, и разные группы»[29]. Уже современники отмечали, что «как симптом идейного брожения русской интеллигенции, сборник «Смена вех» и показателен, и интересен»[30].
Во многом сменовеховские идеи вытекали из результатов Гражданской войны в России. И мы не можем отрицать постепенной эволюции взглядов в среде российской интеллигенции, которая и привела, в том числе, к такому сложному идейно-политическому явлению, как «Смена вех».
Поиски общественного аттрактора, соединяющего идеологию белых и красных, после окончания Гражданской войны отечественная интеллигенция интенсивно вела и в Советской России, и в зарубежье. Истоки поисков Третьего Пути, по всей вероятности, следует искать в системе взглядов влиятельного политического течения, которое включало в себя так называемых «прогрессистов», по определению Ленина «национал-либералов», и правых кадетов[31]. По мнению одного из интереснейших исследователей сменовеховства М. С. Агурского, «если лидеры русского национал-либерализма ушли в сторону, напуганные размахом исторических событий, то Устрялов, да и не он один, развил то, что органически вытекало из идеологической и политической позиции этого течения. Возникло оно незадолго до I мировой войны, заняв промежуточную позицию между октябристами и конституционными демократами. Во главе его находились представители русской буржуазии – П. Н. Рябушинский и Александр И. Коновалов»
