.
Из письма Н. В. Устрялова Ю. Н. Потехину из Харбина 3 апреля 1923 г. заметен определенный скептицизм в отношении радужных надежд сменовеховцев в СССР: «…В погибших письмах Вам и Ключникову я все пытался установить более прочное взаимопонимание. Все старался предостеречь Вас от излишнего революционного романтизма и слишком опрометчивых тактических шагов. Теперь это уже дело прошлое, что сделано, того не вернешь, тем более, что Вы вполне довольны результатами.
Что касается меня, то я продолжаю и сейчас считать, что сдвиг Ваш влево совершенно погубил сменовеховское движение, в пражском сборнике обещавшее гораздо больше, чем оно дало на самом деле. «Накануне» идеологически абсолютно неинтересный и бескрылый орган. Весьма слабовато и ключниковское «Перепутье».
Поскольку мне пришлось слышать о российских выступлениях Юрия Вениаминовича[Ключникова], – они не были удачны. Ни интеллигенция, ни коммунисты не говорят о них сочувственно. По-видимому, верного тона ему найти не удалось. Один коммунист отзывался мне о них в ленинском стиле: – «прикидывается… слишком много меду <…> а нам от него тошно» (я не считаю нужным скрывать это от Вас, ибо мне самому слушать это было чрезвычайно грустно). С другой стороны, вернувшийся сюда Яшнов передает впечатления «трудовой интеллигенции», – «оставшихся» и отнюдь не по-эмигрантски непримиримых: – впечатления эти были также весьма невеселые, причем особенно шокировал менторский тон, будто бы усвоенный Юрием Вениаминовичем[Ключниковым]. Неужели это верно?..
Ценность сменовехизма была – в идеологическом его своеобразии, в независимости его позиции, в его здоровом критицизме по отношению к белой мечте старого стиля, с одной стороны, и коммунизма – с другой. Он был интересен именно своим своеобразием – это отмечали неоднократно и сами коммунисты (ср[авните] «Интеллигенция и революция» – сборник статей). Теперь же от этого своеобразия ничего не осталось – нет ни серьезной концепции, ни самостоятельного облика, ни, увы, даже достойного тона. Я удивляюсь, каким образом у руля движения выросли г.г. Кирдецов и Дюшен, люди совсем не наших традиций и весьма ограниченного масштаба[259]. Грустно.
Мы еще здесь в Харбине пытаемся сохранить подлинный лик нашей идеологической линии. И везде – и справа, и слева, – с моей позицией считаются более серьезно, чем с канунцами. И Ленин, и Зиновьев, и другие коммунисты, также эсеры, также правые единодушно отмечают, что «энтелехия» движения – в откровенной публицистике харбинской группы. Но что мы можем сделать в Харбине, на краю света?.. Официальный сменовеховский орган – по-прежнему «Накануне»…
