НАБОР В ТЕАТРАЛЬНУЮ ШКОЛУ
Если бы у меня спросили, существует ли модель идеального творческого взаимодействия режиссера и актера, момент идеального их содружества, я бы ответил: «Это набор».
Набор нового курса — интереснейшее дело, замечательный процесс. Это такое творческое предприятие, которому, пожалуй, нет аналогов в театральной реальности. К сожалению, режиссер и актеры редко бывают в таком единодушии, в таком одновременном азарте, в таком напряженном творческом контакте,' как набирающий педагог и абитуриент. Вроде бы, и неудивительно, что процесс этот похож на работу режиссера с актером. Так же первый дает задание, так же второй стремится его выполнить. Но возникает какая-то особая связь, особое взаимопонимание, особое, я бы сказал, напряжение интуиции с той и с другой стороны. Здесь не задают лишних вопросов и не объясняют слишком долго того, что должно быть понято с полуслова. Абитуриент задавать лишние вопросы не имеет права в силу своего абитуриентского положения. А педагогу некогда, ему не до слов. Он сосредоточен на стремлении выявить творческий потенциал данного молодого человека.
АБИТУРИЕНТЫ
Те из них, кто потом стали студентами, о приемных экзаменах вспоминали так.
Миша К.: «Экзамены — это ураган, круживший постоянно, не давая ни на минуту расслабиться, отдохнуть или опомниться».
Маша Ж.: «Экзамены — это была такая карусель, которая закрутила голову, душу и тело. Экзамен — это море чувств: азарта, страха, желания творить, добра, радости, сопереживания…»
Миша П.: «Все это было как аттракцион для любителей острых ощущений. С одной стороны, — страшно, с другой, — очень интересно. Во время экзаменов, выходя из аудитории в коридор, я ловил себя на мысли, что мне снова хочется попасть в экстремальную ситуацию, что снова хочется на сцену… Я вдруг понял, что мне это нравится, что я не могу без этого жить, что я, несмотря на страх, волнение и переживание, получаю от этого удовольствие».
Андрей П.: «Во время вступительных экзаменов я больше руководствовался ощущениями, нежели мыслями. Где-то за неделю до консультаций я начал чувствовать какие-то потусторонние импульсы. Сейчас, оценивая эту ситуацию, я могу сказать, что это была моя интуиция, которая работала очень сильно вследствие общего рабочего настроя».
