, с одной стороны, будучи не в силах отрицать явную его сказочность, а с другой, все-таки упорно пытаясь вложить в его содержание некий якобы реальный подтекст. Их иезуитская хитрость в том, что согласно «Литературной энциклопедии»,
сказание — «в настоящее время термин, не прикрепленный к определенному литературному жанру. Даже специалисты употребляют часто безразлично слова —
сказание, легенда, предание, сага». Вот так вот: назвали сказанием, и понимай как хочешь, а с историков взятки гладки.
Что ж, видимо с надеждами прочесть о Куликовской битве хоть что-нибудь «летописное», отражающее некую реальность, придется расстаться. Делать нечего, будем читать повесть, именуемую сказанием, то есть, согласно «переводу», легенду, предание, сагу, а по значению исходного слова повесть — мифы, слухи и сплетни.
Но прежде чем окунуться в эту повесть-сказание (легенду, предание, сагу, миф, слух и сплетню), не могу не вернуться к еще одной повести, «Повести временных лет». Если откровенная фантастичность содержания «Повести о Мамаевом побоище» все же заставила историков, чтобы не краснеть, втихую подменить в ее названии слово повесть словом сказание, то в точь-в-точь такой же фантастике, таком же собрании преданий и легенд — «Повести временных лет» — почему-то слово повесть было заменено не на сказание, а на летопись, вследствие чего «Повесть временных лет» часто называют «Начальной летописью»! Видать, у отечественных историков повесть — что дышло…
Однако к делу.
Итак, после представления своего произведения как повести, автор дает вводную: «Хочу вам, братья, поведать о брани недавней войны, как случилась битва на Дону великого князя Дмитрия Ивановича и всех православных христиан с поганым Мамаем и с безбожными агарянами. И возвысил Бог род христианский, а поганых унизил и посрамил их дикость, как и в старые времена помог Гедеону над мадиамами и преславному Моисею над фараоном. Надлежит нам поведать о величии и милости Божьей, как исполнил Господь пожелание верных ему, как помог великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Владимиру Андреевичу над безбожными половцами и агарянами». Уже первый абзац не оставляет сомнений в идеологической направленности «Сказания», абсолютно той же самой, что ясно прослеживается в Пространной летописной повести, с такими же симптоматичными ссылками на Ветхий завет. Битва на Дону в изложении «Сказания» тоже оказывается битвой за веру: поголовно все (!) православные христиане бились с Мамаем и агарянами, конечно же погаными и безбожными. Вселенский характер противостояния подчеркивается тем, что Мамай «
