Компания Ло поглотила несколько влачивших жалкое существование французских колониальных компаний и стала всемогущей монополией. При этом несколько десятков старых судов, которые она имела, в устах Ло и под пером его помощников превращались в огромные флоты, везущие во Францию серебро и шелк, пряности и табак. В самой Франции компания взяла откуп налогов и, надо отдать ей справедливость, повела это дело гораздо разумнее и эффективнее, чем ее хищные предшественники. Вообще, все это представляло собой странную смесь блестящей организации и смелого предпринимательства с безудержным авантюризмом и прямым обманом.
Хотя компания выплачивала весьма скромные дивиденды, ее акции с весны 1719 г. поднялись ввысь, как воздушный шар. Только этого и ждал Ло. Ловко управляя рынком, он начал проводить новые выпуски акций, продавая их по все более высоким ценам. Спрос на акции превышал их выпуск, и при объявлении подписки у дверей компании выстраивались и стояли днем и ночью тысячные очереди. И это несмотря на то, что уже в сентябре 1719 г. компания продавала свои акции номиналом в 500 ливров по 5 тыс. ливров. Люди влиятельные и знатные не стояли в очереди, а осаждали самого Ло и других директоров, добиваясь подписки. Ведь акцию, которая стоила по выпускной цене 5 тыс. ливров, можно было завтра продать на бирже за 7 или 8 тысяч! Люди пытались проникнуть в кабинет Ло через печную трубу; какая-то светская дама приказала кучеру перевернуть коляску около его дома, чтобы выманить галантного кавалера и заставить его выслушать свою просьбу; секретарь нажил целое состояние на взятках, которые он брал с просителей, дожидавшихся приема у Ло.
Мать регента Филиппа, старая язвительная дама, запечатлевшая в письмах к своим родственникам в Германию эту фантастическую эпоху, писала: «За Ло бегают так, что у него нет покоя ни днем, ни ночью. Одна герцогиня публично целовала ему руки».
Еще более странные вещи творились на улочке Кенкампуа, где возникла и расцвела биржа. С утра до вечера здесь кипела толпа, которая продавала и покупала, приценивалась и рассчитывала. 500-ливровая акция поднялась до 10 тыс., потом до 15 и остановилась на 20 тыс. ливров. Стремительно вырастали огромные состояния; в эти дни возникло и так хорошо знакомое теперь слово «миллионер». Оргия обогащения соединяла все сословия, которые нигде больше, даже в церкви, не сливались. Знатная дама толкалась рядом с извозчиком, герцог торговался с лакеем, аббат мусолил пальцы, рассчитываясь с лавочником. Здесь был один бог — деньги!
