— Это правда? — удивленно изогнул бровь Эльри.
— О да, увы мне, увы… — горестно вздохнул трактирщик.
— Что же, господа, я свидетельствую, что сделка была заключена! — и разбил рукопожатие.
— А ты, Эльри, привыкаешь к образу серьёзного делового человека? — усмехнулся я.
— Я знаю своё достоинство, и мне не надо "привыкать"!
— О, поведай, где же было твое достоинство, когда ты третьего дня напился и уснул в моём погребе? Весьма достойные пузыри пускал ты тогда!
И я, довольный собою, дернул его за бороду. В ответ Эльри просто врезал мне по шее. И мы расхохотались.
Ведь мы были лучшими друзьями, хоть он и много старше меня. И, надобно сказать, что сотня дубовых щитов не столь надёжна и крепка, как наша дружба. Да и для защиты я предпочёл бы не сто щитов, а одного такого друга.
* * *
— Господа, я должен идти, дабы встретить гостя должным образом, — сказал Эльри.
И вышел, гордый, как король древних времён.
Ибо, доводилось слыхать, нынешним королям гордиться нечем…
— Эй, Агни, Хёгни, Трор! — закричал Этер своим гюсманам. — Нечего прохлаждаться! А ну, бездельники, ступайте-ка за мастером Снорри, да привезите бочку пива, да смотрите, чтоб ни капли не пролилось — а то лёгкие вам повынимаю своими руками!
Я вздрогнул. О да, этот — повынимает…
Этер же вооружился крепкой ясеневой палкой и пошёл разгонять пьяную ватагу. Я не спеша раскурил трубку и наблюдал, как старый трактирщик лупил допившихся лесорубов. С трезвых глаз — руки бы на них не поднял, испугался бы, а так — отчего же не повеселиться…
— Воистину, велика волшебная сила серебра! — раздалось сзади.
Я обернулся.
На пороге стоял невысокий альвин из сидов в зелёном плаще с чёрно-белыми завитушками. Как я узнал, что он из сидов? Нетрудно сказать: из всех альвов только сиды не отличаются ростом и носят плащи с таким узором.
А как я узнал, что он из альвов, а не, скажем, из вердов?
Глаза.
Не смотрите им в глаза.
Никогда.
У вошедшего глаза были большие, цвета недоспевших яблок. Там улыбалась тайна. И старая печаль — на самом донышке…
— И потому, — кивнул я, — серебро губит героев. И только золотая слава не меркнет в веках! Как спалось, дружище?
— Никак, — зевнул тот, — я не спал, я работал.
— Вот как! И, позволь спросить, над кем? Чью дочь ты опорочил на сей раз?
— Главное, что не твою. Не смешно, друг мой Снорри.
— Когда ты уезжаешь?
— Вечером. Хочу погулять тут напоследок — кажется, сегодня будет пьянка?
— О да. Представь, этот… Этер Хольд… хочет угощать моим вересковым пивом какого-то купчишку! Чужака!
