Артемиус бил наотмашь, описав невероятную дугу, энергокулак, снес голову миссионеру. Брызнул поток крови. Лишившееся мозга, тело хаосита, управляемое одной ненавистью, все же нанесло удар, цепным мечом, выбивая из брони Артемиуса лишь голубоватые искры.
-Второй, брат, ты видишь.
Третьему было уготовлена самая страшная смерть.
Корпус дредноута завертелся и отступивший на миг десантник Хаоса оказался у покрытой слизью стены канализации.
В ту же секунду штурмовая пушка словно таран, со спины, сокрушила безумца.
Хаосит в отчаянии заревел от неясного потока, образовавшегося от смеси боли, гнева и… страха.
Миссионер захлебывался в потоках жидкости, заполнившей весь шлем.
Он попытался приподняться, но новый удар пригвоздил его к слизкому полу.
На этот раз энергокулак огромного дредноута пробил доспех.
Одним движением Артемиус поднял хаосита и прижал к покрытой мхом стене.
Хвататели почуяли добычу, тысячи цепких лапок прикоснулись к шлему хаосита.
Десантник Хаоса захрипел и сделал последнюю попытку вырваться.
Но было поздно.
Кровь тоненьким ручейком просочилась через дыхательный аппарат шлема, насыщая колонию существ питательной жидкостью.
Обезумевшие от крови хвататели буквально вырвали тело еретика из энергокулака Артемиуса.
Их щупальца проникли сквозь защитный шлем, вырывая плоть кусок за куском.
Визг тысяч глоток смешался в единую песнь смерти.
Имперский Кулак словно ждал этого, прометий бурлящим потоком вырвался из огнемета, установленного под манипулятором, охватив стену. Огонь за несколько секунд пожрал всю колонию.
· Ксеркс, это был третий- тихо сказал Артемиус.
“Триарий” медленно отошел от стены.
· В священном огне да упокоиться его душа- прогудел дредноут, он обернулся к двум гвардейцам. - Нужно спешить, сколько до цели, братья?
Потрясенные солдаты не сразу поняли смысл этой фразы.
Наконец Майкл с трудом сглотнул комок, он посмотрел на Таггерта, затем перевел взгляд на дредноут.
· Еще километр, брат…
o Артемиус- ответил, помедлив, дредноут, его громадное тело развернулось, и он сделал шаг в грязную мутную воду.
Почему он пришел сюда?
Молитвы уже не лечили израненную душу. Но каждый раз, он все равно приходил сюда, слушая молитвы и литургию, слушая плач по мертвецам и слушая радость неизвестных побед.
Они лечили его безумие, его изгнание, его медленную смерть.
Но сегодня он не услышал не молитв, не криков о помощи, ни стрельбы.
Он слышал Рев.
Вой ненависти.
