Этот отвратительный танец продолжался несколько секунд, потом щупальца резко рванулись к жертве, человеку в черном силовом доспехе.
Эренарх прекрасно слышал дыхание твари, но не один мускул не дрогнул на его лице.
Он даже не обернулся, лишь сделал движение влево, уходя от смертельных хлыстов.
Даже несмотря на кажущуюся громадную скорость, щупальца не задели человека.
Пространство напомнило яростное шипение, видимо существо ожидало, что стоявшая к нему спиной жертва умрет в жестоких муках.
Но нечто просчиталось
Движение Эренарха в сторону было настолько резкое, настолько сверхъестественное, что, казалось, тварь опешила.
Вероятно до этого ей не встречался такой проворный кусок плоти.
Не сказать, чтобы Эренарху этот рывок дался очень уж легко, все же тяжелый болтер немного ограничивал его движения, но для него, космического десантника, не было ничего невозможного.
Пришлось, правда, упасть на одно колено, и резко отклониться всем корпусом.
Щупальца чудовища хлестанули по воздуху.
Из темноты вырвался рев негодования, в секунду сменившийся криком боли. Заработал тяжелый болтер, огненным серпом пройдясь по щупальцам.
Ошметки плоти попадали на слизкий пол.
Существо еще не осознало, что оно может проиграть, поврежденные отростки опять впустую захлестали по воздуху.
Эренарх сделал шаг назад и перенаправил поток смерти из своего тяжелого болтера в темноту, туда, где, по его мнению, было тело создания.
Десантник угадал.
Выпущенные на свободу, визжащие от ярости, кусочки металла впились в чудовище.
Боль и гнев заставили потерять всякое благоразумие, и зверь рванулся из мрака, стремясь разорвать своего достойного соперника.
Тварь видимо еще не сформировала себя и представляла собой незаконченную биомассу из двух несчастных, что некогда угодили в ее ловушку.
Тело чудовища было разделено на две неравномерные части, щедро обтянутые остатками человеческой одежды. Большая часть постоянно пульсировала, исторгая из себя некую жидкость, обволакивающую поврежденные щупальца.
Из малой, на тонких отвратительных шеях, словно из-за угла выглядывали две искаженные человеческие головы, обтянутые слизкой пленкой.
Все это держалось на трех щупальцах, напоминающих человеческие ноги с увеличенными ступнями.
Дикий хохот вырвался из двух отвратительных голов, бессмысленные глаза осветились дикой яростью, длинные шершавые языки как живые вырвались из уст, предвкушая новую плоть.
Но чудовище недооценило противостоявшего ему существа.
