, как мне предложат поднос. Таким образом, всем показалось бы, что я выбирал наугад. Я облизал губы. Тео передал мне поднос и соломинку.
— Отлично, — произнес я будничным тоном.
— Кажется, левая доза немного больше, чем другие, — заметил таким же тоном Тео.
Я вздохнул и занюхал среднюю полоску. Слизывая с десен крупицы порошка, оторвал взгляд от подноса и перенес его в другую сторону.
— Большую дозу возьми себе, Тео, — сказал с улыбкой. Немного нашлось бы наркоманов, способных на такую вежливость.
Мы расселись с онемевшими деснами и холодными носами на подушках Тео. Я не мог не подумать о том, насколько бы больше получил кайфа, если бы занюхал левую дозу, но, учитывая все обстоятельства, жаловаться было не на что. Мамут ходил по комнате, определял очертания каменных глыб, при помощи которых его мусульманские праотцы сложили эту башню, глядел вдаль, за равнину, на заснеженные горы Атласа, там находилась родина его предков. Он отвлекался таким образом от культурной беседы и необходимости ее поддерживать. Постепенно растущее возбуждение победило в нем желание ошиваться рядом со взрослыми парнями. Под смехотворным предлогом он покинул комнату. Тео вытянул шею, чтобы понаблюдать, как гость уходит, затем взглянул на меня. Его светлые усы разошлись в задумчивой, почти отеческой улыбке.
— Теперь парень пойдет играть в футбол с мальчишками, но он слишком резв и набьет им много голов.
Я встал, прошел к окну и глянул вниз на площадь. Да, подумалось мне, настоящий маленький Марадона, но что он собирается делать, когда вырастет, когда достигнет восемнадцатилетнего возраста и станет слишком старым для Тео с его изменчивыми вкусами? Что он будет делать, когда Тео окончательно с ним расплатится и вернет его в свой квартал — с привычкой к дорогим удовольствиям и без всякой надежды на их удовлетворение? Может, не стоит задумываться? Может, хорошо, что он живет сегодняшним днем и наслаждается, пока не поздно, быстро проходящим детством? Тео, однако, наверняка задумывался на этим.
— Сколько денег ты вложил в Гельмута и Микки? — поинтересовался Тео.
Я перенес взгляд на середину долины, повел его через пшеничные поля вдоль русла реки, пока не уперся в шоссе. Дорога шла сквозь чащу сосен и пробкового дуба. Именно там должны были прятаться гвардейцы, покуривая, потея в своих застегиваемых и расстегиваемых темно-зеленых пуленепробиваемых жилетах, переговариваясь по рации, прислонившись к деревьям, незаметно появляясь из своих убежищ и придумывая основательные предлоги для освобождения задержанных водителей за усыпляющие таблетки в девять миллиграммов. Я отошел от окна и устроился среди подушек.
