— Сеньора, что происходит? — поинтересовался я. — Все в порядке? — Я подошел ближе, достаточно близко, чтобы заметить, что она моет руки с настойчивостью убийцы, скребет их песком в панической дрожи. — Все ли в порядке? Мой друг действительно…
Когда она обернулась, я увидел, насколько она стара. Я увидел страх и ужас в ее глазах, увидел, что ее рука кровоточит от чрезмерного трения песком.
— Забирай от меня своего дружка. Забирай дружка и свои деньги… прочь отсюда. — Она сложила руки в мольбе, что-то серебрилось в ладонях.
Я дважды пытался ответить, оглядывался на скалы и реку, словно от них могло прийти объяснение происходящего.
— Послушайте, не могли бы вы дать ему, по крайней мере, какую-нибудь травку или что-нибудь еще, не знаю что, чтобы он почувствовал себя лучше перед нашим уходом?
Губы Антониты растянулись в горькой усмешке.
— Ты так же глуп, как и порочен. Я не могу ничего сделать, чтобы твой друг почувствовал себя лучше. — Она протянула свою окровавленную руку, показывая мне распятие в кровавых пятнах. — Он не может ничего сделать, чтобы твой друг почувствовал себя лучше, — никто не сможет этого сделать, потому что твой друг уже мертв. Теперь уходи, оставь меня.
Я смотрел на нее несколько минут, затем она принялась снова скрести руку. Я вернулся в дом. Из-за внезапного падения атмосферного давления и температуры, которых никто не заметил, по моим венам пробежал холодок. Ну ее к черту. Она безумна, с моей же стороны было глупо связываться с ней. Теперь нам придется тащить неисцеленного пациента по дну долины обратно в крепость.
Я схватил со стола деньги и поднял Ивана на ноги.
— Мы действовали по неудачному плану, — посетовал я. — Нам следовало сходить к знахарке, у дома которой можно было бы припарковаться.
Иван выглядел измученным.
— Что она сказала обо мне, по крайней мере?
— Ничего не ясно, — пробормотал я. — Пойдем, надо выбираться из этой выгребной ямы.
Когда мы выехали из долины, Иван крепко спал, мы оставили его в фургоне, а сами завалились в бар.
— Теперь к врачу? — предположил Гельмут, стряхивая пыль со своей короткой стрижки и поднося к потрескавшимся губам запотевшей стакан с холодным пивом.
Я поднял свой стакан:
— Теперь к врачу!
Гельмут вздохнул и покачал головой:
— Это не тост. Твой приятель очень болен. Думаю, нам нужно отвести его к врачу.
— Ты когда-нибудь смотрел фильм «Долгое возвращение в Александрию»? — спросил я.
Он раздраженно мотнул головой и заказал еще стакан.
