– А ты предпочел бы влиять на меня единолично? – сердито встопорщил крылья наместник.
– Помилуйте, разве я когда-либо просил для себя каких-либо привилегий?
– Хорошо, а этого… как его… все время забываю… мистралийца этого пестрого… зачем публично оскорбил и унизил?
– Я совершенно справедливо указал ему на его недоработки, и, если он счел себя униженным и оскорбленным, – это его проблема. Ваша рука в Мистралии почти луну не может навести порядок даже в столице, не говоря уж о провинциях, где полный хаос и безвластие. Однако почему-то полагает, что его должны за это хвалить.
– Но не в таких же выражениях!
– Поскольку вы изволили поручить мне замещать вас, я пытался по мере сил соответствовать вашему стилю руководства.
– А что, я…
– Разве вы сами никогда не замечали? Более того, я убежден, что, если бы подобная критика исходила от вас лично, да Коста не посмел бы на нее обижаться, а тем паче жаловаться.
– Ну да, жаловаться-то некому… – фыркнул наместник, представив себе, как обиженный мистралиец жалуется на него Повелителю. – А по какому праву ты распорядился наказать солдат через голову командира? Да еще привлечь к этому делу посторонних?
– Во-первых, поскольку я замещал вас, право такое мне было делегировано. Во-вторых, у меня сложилось впечатление, что командир вовсе не намерен их наказывать. В-третьих, имели место некоторые языковые проблемы. Поэтому для исполнения экзекуции я пригласил штатных палачей департамента Порядка. Все было абсолютно законно и, на мой взгляд, еще чересчур гуманно.
– Чересчур гуманно? Публично запороть до полусмерти воинов Повелителя?
– Исключительно из уважения к их статусу. Разбойное нападение, грабеж и групповое изнасилование – простому гражданину за такое полагалась бы виселица. Командир Хашеп чем-то недоволен? Я не понял ни слова из того, что он пытался мне сказать, но, судя по тону и по тому, что он вам пожаловался…
– Он задал мне совершенно справедливый вопрос – за что мы воевали?
– Странно. Я полагал – за веру, за Повелителя, за грядущие свершения, а он считает – за право безнаказанно грабить и насиловать? И он не постыдился сказать это вслух, да еще вам, зная о вашей приверженности высоким идеалам бескорыстного служения?
Наместник озадаченно захлопнул пасть.
– Вы уж потрудитесь разъяснить командирам, – как ни в чем не бывало продолжал Шеллар, – что раз уж вы объявили их божьим воинством, они должны хоть немного соответствовать названию. Я понимаю, в соседнем мире проблемы с кадрами, чтобы собрать армию, Повелителю пришлось привлечь в свое войско всех боеспособных мужчин. В том числе всякую шваль, отбросы общества, подонков и уголовников. Но если мы хотим, чтобы их считали небесным воинством, чтобы хоть кто-то в это верил, нам следует приложить некоторые усилия. Если человек выглядит как сволочь, говорит как сволочь и ведет себя как последняя сволочь, никто не поверит в его божественность. И как бы ни старались братья в своих проповедях, истинной веры при таких обстоятельствах нет и не будет. Или надо менять концепцию, или…
