И кто ж это, действительно, что-то может сказать, если директор и старший экспедитор, сотрудники, товарищи по работе, попьют чайку в непроизводственных даже условиях?!
А эта «гадина» на прошлой неделе двери снаружи вымазала нитрокраской, сегодня – баллончик... Ну хорошо еще, у брюнетки реакция бешеная, моментально зажмуриться успела в тот момент, а то бы неизвестно еще, она же ведь и без глаз остаться могла!
– В милицию мы так и так обязаны сообщать, – угадывая взыскуемое в эту минуту, уведомляет Л. В. – Есть у вас дома валерьянка?
– Это... опасно? – возникает, давно не было, исчезавший куда-то экспедитор.
Инда давшую женскую слабину директрису коробит бездарность старшего экспедитора. Мог бы малость и расцветить немудреную роль. Постараться ради нее.
И они, брюнетка и доктор, переглядываются с одинаковым женско-материнским выраженьем прискорбия, а Чупахину чудится, что только теперь Л. В. жалко больную по-настоящему.
Спускаясь, он оглядывается на дверь. Цвета слоновой кости, пластиковая и роскошная, она действительно обезображена грубыми мазками зеленой военкоматской краски на уровне груди...
Маша Пыжикова сидела на больничном по уходу, РАФ Сукина проходил техосмотр, и Варвара Силовна, недолго думая, посадила Л. В. с Чупахиным на неудобный филиппычев УАЗ.
Узнав, в чем было дело, он высказывается неколебимо и однозначно:
– Не из баллончика надо было, а топором по башке – и всех делов! Мужчину у законной супруги сманивать... Это как?
Облезло-белые постаревшие пятиэтажки образуют голый, лишенный растительности двор. Вдоль подъездов – узкая, однополосная дорожка для пешеходов и машин, но и та там и сям заставлена легковушками, не желающими ночевать в гаражах и на автостоянках. Скрежеща переключателем скоростей и зубопротезами, Филиппыч еле-еле, по-черепашьи и с заездами на бордюр выбирается наконец к дому супротив директрисиного, от которого рукой подать до шоссе.
У крайнего по ходу подъезда стоит, скрестив руки на груди, молодая еще пышнокудрая бабенка в наброшенном на плечи пальто. В шаге от ее широко расставленных сапог – два туго набитых чемодана. С полным внешним самообладанием она следит, ведет глазами за покидающей «место происшествия» «скорой»! На ярко алеющих губах змеится проникшая в тайну ада ядовитая усмешечка.
– Вот это женщина! – говорит Филиппыч не очень, впрочем, уверенно. – Это ж... сила! Смерть плутократам!.. Владычица морская! Помпея!
* * *
