Дверь, в которую выскользнула женщина-кошка, была слегка приоткрыта. Сквозь щелку пробивался слабый свет, благодаря которому я заметил в комнате какое-то движение. Я чуть не опоздал. Ворвавшись в комнату и устремившись к постели, мне удалось ударом отбросить в сторону руку женщины-кошки, почти павшую на тело жертвы.
И жертвой этой была Джин Эллери, лежавшая связанной, с кляпом во рту, и устремившая бессильный взгляд на разъяренное лицо женщины-кошки. Малышка со спокойным мужеством готовилась встретить смерть, а именно — погибнуть от удара ножа. Но я успел прервать его смертоносный маневр.
Женщина-кошка отшатнулась назад, понося меня последними словами. Ее губы дрожали, глаза горели огнем, а речь походила на жуткий рык разъяренной кошки. Нож валялся теперь на полу, почти возле моих ног. Зеленая рукоять была мне знакома: это мой собственный старинный клинок с жадеитовой рукояткой, похищенный из моей квартиры. В этот момент на пороге комнаты возникла тень, и чей то голос прокричал:
— Руки вверх, Эд Дженкинс!
Женщина-кошка издала радостное восклицание.
— Благодарение Господу, господин офицер, что вы добрались так быстро!
Послышалось шарканье множества ног, показались чьи-то пялящиеся на меня лица, сверкающие полицейские щитки, блестящие пистолеты. Я почувствовал, как меня схватило сразу несколько рук и на моих запястьях защелкнули наручники, а в шею мне уперлись пистолетные стволы. И тотчас же, толкая и лупя что есть силы, меня поволокли вниз по лестнице в библиотеку.
Женщина-кошка следовала рядом, рассыпая комплименты офицерам, восхваляя их храбрость и оперативность и изрыгая уничижительные эпитеты в мой адрес.
И тогда-то в проеме двери появился X. Ф. Мортон, одним взглядом своих серых стальных глаз оценивший всю ситуацию. Он бросил шляпу и перчатки на стул, приблизился к письменному столу и сел за него, глянув поверх очков сначала на офицеров, потом на женщину-кошку и под конец — на меня.
Один из полицейских толкнул меня в направлении открытой парадной двери.
Адвокат предостерегающе воздел руку.
— Одну минуту, — произнес он, и властность, проступившая в его голосе, заставила всех в комнате буквально застыть на месте. — Что тут происходит? — задал он вопрос, и с этими словами его пальцы опустились на стол и забарабанили: туки-тук-тук, туки-тук-тук, туки-тук-туки-тук-туки-тук-тук.
— Давай, пшел, урод! — пробурчал мне все тот же полицейский, резко выпихивая из дверей.
— Заткнись, идиот! Это же личный адвокат самого мэра! — шепотом предостерег его другой офицер, затаскивая меня обратно, так что я оказался прямо перед лицом тех, кто меня арестовал.
