«Второй! Я второй! — радостно застучало сердце Матвея. — Но кто же, черт возьми, первый? Неужели Прусаков? Только бы не он!»
Впрочем, не о Прусакове надо было думать Матвею в ту минуту.
— Я готов совершить выбор, — заверил он посредника.
— Маршруты девять и одиннадцать. Который из них?
«Мне везет! Мне сегодня действительно везет!» — ликовал Матвей.
— Девятый. Я беру девятый!
Для ликованья у Гумилева были причины! Суть третьего этапа троеборья заключалась в преодолении полосы препятствий по заданному маршруту. Кто быстрее прошел — тот и победил.
Полоса проходила через старый стадион для автобола, где кадета ожидали вначале узкие коридоры и крутые лестницы под трибунами для болельщиков, изобилующие различными ловушками, а затем — ямы, рвы, засасывающие воронки, огненные стены, заполненные технической водой бассейны, техногенные лабиринты и прочие радости начинающего спецназовца.
Разумеется, проходилось и проползалось все это в экзоброне — герметичном, армированном экзоскелете. Без этого боевого защитного устройства попытка пройти полосу препятствий была чревата гибелью.
Кроме безликих механических врагов и врагов-стихий, у кадета были и живые противники — условные террористы. Этих условных подонков требовалось безжалостно отстреливать — не из боевого оружия, конечно, но вполне всерьез. Потому как датчики попаданий, размещенные на экзоброне, вели учет полученных условных повреждений. За это снимались очки. И со временем компьютер мог счесть твою экзоброню фатально поврежденной, а тебя самого — убитым. Что, конечно же, сбрасывало тебя на самое дно зачетной таблицы.
Террористов обычно изображали кадеты третьих курсов той же Академии. На эту роль традиционно отбирали самых агрессивных и изворотливых. Покрасовался некогда в «террористах» и отличник Гумилев… Так вот тогда, два года назад, террорист Матвей успел во всех тонкостях изучить маршрут номер девять. Тот самый, который он только что выбрал! Кажется, это и называется прухой?
Когда он наконец вырвался на простор из бесконечного, темного, заваленного покрышками от грузовиков коридора под трибунами сектора А, арена показалась ему бескрайней.
Где-то впереди, над ядовитым туманом дымзавесы, зловеще краснели ряды VIP-ложи.
Справа и слева громоздились специально обрушенные металлические фермы с осветительными батареями.
Вверху седело рустованное звукопоглотительными сотами стальное небо.
Искусственные водоемы в серых морщинах ряби были похожи на акварели будущих самоубийц…
