Невеста-изменница | страница 36
— Леди Олдридж, — произнесла она, — как это любезно, что вы приняли мое приглашение.
Элизабет не могла не заметить язвительность ее тона. Она знала, что эта встреча будет не из приятных. Женщина опекала своих племянников, как мать, которой они не знали. Она любила Риса, а Элизабет предала его. Леди Тависток имела полное право ее ненавидеть.
Элизабет присела в реверансе:
— Добрый день, миледи.
Джеред официально поклонился, продемонстрировав знание манер, которым его обучали.
— Позвольте представить моего сына. Джеред, граф Олдридж.
Водянистые голубые глаза пожилой женщины сосредоточились на мальчике. Разглядывая его, она вскинула седую бровь.
— Добрый день, лорд Олдридж.
— Добрый день… миледи, — ответил Джеред, как его учили.
Вдова переключила внимание на Элизабет.
— Не нальете нам чая, леди Олдридж?
Элизабет исполнила просьбу, разлив чай по чашкам. Джеред тем временем нервно уселся в одно из пухлых кресел с такой же цветочной обивкой, как и диван. Передав чашку леди Тависток, Элизабет протянула сыну маленький стакан с фруктовым пуншем и белую полотняную салфетку.
— Здесь есть сладкие пирожные, — обратилась к нему леди Тависток. — Ты ведь любишь пирожные, мальчик?
Он кивнул, но руки к сладкому не протянул. Элизабет положила несколько пирожных на фарфоровую тарелку и поставила на столик рядом с его креслом. Маленькая ручка тотчас взяла одно из лакомств и поднесла ко рту. Ел он неторопливо, откусывая по маленькому кусочку.
— Мальчик не очень разговорчив, правда?
— Он немножко стесняется. С возрастом это пройдет.
Хотя в этом Элизабет сомневалась. Джеред был не просто молчаливым ребенком, он был замкнутым, и это сильно ее беспокоило.
Леди Тависток, похоже, это сразу поняла.
— Чем тебе нравится заниматься, мальчик? — уставилась она на него сверлящим взглядом. — Когда ты свободен от учебы.
Последний кусочек пирожного как будто застрял у него в горле. Джеред взглянул на мать, словно прося о помощи.
— Джереду нравится…
— Я спросила не вас… я спросила мальчика.
Он покраснел, и Элизабет стало жалко сына.
— Бьюсь об заклад, что тебе нравятся лошади. — Жесткий тон леди Тависток смягчился.
Джеред поднял на нее глаза, увидел ее улыбку, и робость его как будто немного отступила.
— Я люблю лошадок. У лорда Риса есть в стойле самая красивая лошадка на свете. Ее зовут Старлайт. У нее на лбу звезда, и у нее скоро родится малыш.
Элизабет с трудом верила ушам. Джеред никогда не говорил так много, тем более постороннему человеку.