С исключительным уважением относился к христианству и Добролюбов, называя его «Божественным учением».
«Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни — Евангелие. Весь процесс человечества, все успехи в науках, в философии заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в сознании ее живых, вечно непреходящих глаголов. Основание Евангелия — откровение истины через посредство любви и благодати. Евангелие отличается тем, что оно равно убедительно, ясно и понятно говорит всем сердцам, всем умам, искренне жаждущим напиться его истинами. Его равно понимает и царь, и нищий, и мудрец, и невежда. Да, каждый из них поймет равно, потому что, хотя один больше, глубже, нежели другой, но все они поймут одну и ту же истину, и еще так, что мудрый, но гордый своею мудростию, поймет меньше, нежели простолюдин в простоте и смирении своего сердца, жаждущего истины, и потому самому отзывающегося на нее», — В.Г.Белинский. В исключительно христианском духе выдержана и вся рецензия В.Г.Белинского на богословские труды магистра Дроздова, где он, как рецензент, все свои рассуждения ведет на основе евангельских текстов. В связи с этим невольно приходит на память и его известное письмо к Н.В.Гоголю, где он также восторженно отзывается о Христе. Но так как это нашумевшее письмо включает в себя и ряд резких выпадов против русского духовенства, то оно обычно используется как аргумент против христианства.
В споре двух литераторов о крепостном праве в России попутно задевается мораль и обличие современного духовенства и его роль в общественной жизни страны. Гоголь, как известно, был очень религиозен и высоко ставил наше русское духовенство. Религиозность Белинского была крайне своеобразна и изменчива. К концу жизни Белинский отошел от Церкви, считая ее опорой кнута и угодницей деспотизма. Необходимо заметить, что слово «Церковь» Белинский употребляет, конечно, не в каком-либо догматическом смысле, а в чисто бытовом, то есть разумеет современное ему духовенство. Но, отойдя от Церкви, Белинский до самой смерти высоко ставил Христа.
Смысл Христова слова открыт философским движениям прошлого века. И вот почему какой-нибудь Вольтер, орудием насмешки погасивший в Европе костры фанатизма и невежества, конечно, «более во Христе, плоть от плоти Его, нежели все наши…» — сказано резко.
