На курсе Альбина была заводилой, звездой КВНов и праздников. Речь проникновенную с трибуны о комсомоле толкнуть – Альбина Звонаренко! Высказать всю правду о нарушителях учебной дисциплины – она же! Надо представить городскому начальству цветущую молодежную смену в области здравоохранения – Альбина, грудь вперед! На нее заглядывались преподаватели, даже сам профессор Успенский, читавший блестящие лекции по гистологии, частенько задумчиво поглядывал в сторону усердной студентки. Ухаживали за ней многие, но пуще других старался многообещающий физик – аспирант института Курчатова и дерзкий поэт с гитарой, выгнанный из ВГИКа за профнепригодность. Потом он стал известным бардом и начал устраивать свои бесконечные юбилейные концерты на центральном ТВ. В зрительских рядах мелькала толстая блондинка в укладке – помесь Мэрилин Монро и Наталии Крачковской. Законная супруга. А Альбинка одиноко и жадно (с тоски) грызла орешки перед экраном, слезно упрекая злую судьбу: «Кто же вы, Альбина Григорьевна? Неудачница. Теперь это уже окончательно ясно. Все выламываетесь, пыжитесь, девочку из себя корчите – веселая, ухоженная, в модных шмотках, а домой придете – хоть вой». Она распахивала холодильник и со злым отчаянием самоубийцы поедала пышный торт, преподнесенный очередной пациенткой.
С ростом профессионального мастерства гинеколога в хорошем роддоме у Альбины появились солидные клиентки, дары приносящие. Кто ж не расщедрится, заполучив, наконец, желанного малыша или избавившись от страшенной опухоли? Жизнь, в общих чертах, сладилась: обставленная мебельным дефицитом двухкомнатная квартирка, полный холодильник дареных яств, шуба и не одна, билеты на премьеры в лучшие столичные театры, творческие вечера в ВТО и ЦДРИ... Вот только с мужичками по-прежнему было плоховато. Конечно же, составить Альбине компанию по ее добротному житию-бытию охотников имелось немало. Попадались даже люди вполне достойные. Но, увы! Вот ведь верно говорят: «полюбится сатана пуще ясного сокола». Подломил Альбинку, приворожил и бросил проклятущий Панкратов! Эх, эти синие глаза меня сгубили... Глаза у него были синие, уверенные – глаза победителя и того избранного, кто причастен к тайне.
Появившийся на свет в семье служащих Панкратов родился врачом, как другие рождаются военными, математиками или художниками. Живая плоть во всем ее таинственном и сложном бытии была интересна и понятна ему. По едва заметным признакам – мешковатости век, форме ногтей, оттенку губ, сухости волос он безошибочно определял причину внутренних неполадок в организме больного. Иногда хватало простого намека, поступавшего от интуиции, и Андрей настораживался, приглядывался и попадал своим диагнозом в самую точку! Учился жадно, перелопачивая горы учебников и анатомических атласов. Выражение лица за этим мало кого увлекающим занятием у него было удивленно-радостное, как у мальчишки, попавшего в пещеру Али-Бабы.
