– Сейчас вам сделаю укольчик, как Виктор Евгеньевич распорядился. И пройдет ваша температура, – улыбнулась она. Марина тщательно помыла руки под краном, надела перчатки и, набрав в шприц лекарство, подошла к нему: – А теперь начинаются неприятности: повернитесь, укол ниже пояса. – Панкратов нехотя повернулся, чуть оголился. – Смелее, что за стеснения, больше и ниже, – скомандовала Марина.
– Вот так лучше, – она вколола ему лекарство. – Теперь я все вам припомню, все мои обиды! – с усмешкой говорила она, массажируя ваткой место укола.
– Марина, прости, больше не буду, обещаю тебе, – изобразил Панкратов бодрое оживление.
– Поздно, Андрей Викторович, раньше надо было думать. -Она поправила постель, взбила подушки:
– Может, мы поедим немножко, я принесла с собой много вкусностей.
– У меня же операция предстоит, мне нельзя. Да и не хочется, по правде говоря, ничего. Спасибо, Марина, за заботу.
– Тогда попьем морса, он из клюквы и морошки, сплошные витамины. И никаких споров! – Она подняла его за плечи, попоила из поильника. Вытерла салфеткой губы. – Устали, Андрей Викторович?
– Немного, что-то ослаб я. У меня к тебе будет просьба, Марина. Поскольку я теперь числюсь пациентом, называй меня тоже по имени и на ты.
– Нет, я... Я не могу.
– Прошу тебя...
– Хорошо. Постараюсь. А теперь, – она чуть замялась, -давай немножечко поспим, Андрюша, – Марина поправила одеяло, подтянув его до подбородка, нежно провела рукой по голове.
Андрей глубоко вздохнул и к ее удивлению сразу же забылся тяжелым сном. И снилось ему, что он маленький мальчик. Он идет по бревну, которое у них в деревне было перекинуто через небольшой овражек. А на той стороне овражка стоит мама и манит его рукой: – Давай, сынок, иди ко мне! – И он пошел к ней, боясь оступиться, упасть... Всего один шаг остался! Но голова пошла кругом, и он полетел в темную бездну, крича: -Мама, мамочка!
Панкратов сразу же проснулся, весь мокрый от пота. Над ним склонилась Марина. Он впервые видел так близко ее лицо – нос с россыпью веснушек, каре-зеленые крапчатые глаза, полные тревоги. Положив смоченное холодной водой полотенце на лоб, она погладила его по волосам, приговаривая:
– Не надо кричать, Андрюшенька, все у нас хорошо. Это просто дурной сон. Закрывай глазки, будем спать. Вот молодец, послушный мальчик.
Он еле слышно сказал:
– Мама, – и опять провалился в темноту. И снова ему снился тот же сон, и снова его звала мама. Он снова падал в бездну, крича: – Мама, помоги мне!
