– А почему бы и нет? – как бы размышляя, неуверенно произнес Андрей Викторович, бултыхая содержимое баночки. -Вдруг...
– Ни в коем случае, – прервал его Кефирыч. – Умоляю вас, выбросьте сейчас же эту отраву, а то до утра не доживете. -В доказательство своей правоты он сделал ужасную физиономию, и, забрав у Андрея Викторовичу баночку, поставил ее на подоконник. – Пусть здесь стоит, подальше от вас.
– Совершенно забыл, давайте я посмотрю вашу рану. Развяжите, – скомандовал он. Осмотрев рану, заключил: – Это, без сомнения, анаэробная инфекция, надо срочно делать операцию, по крайней мере, послабляющие разрезы. Посмотрел на капельницу, добавил: – С операцией не затягивайте.
– Мы ситуацию контролируем, – опять некстати ввернул свое Виктор.
– Контролируйте, кто же против. Но, лучше все-таки больше советуйтесь со знающими людьми, – он зло посмотрел теперь уже на Виктора.
«Достала его сегодня Беллочка, точно достала», – подумал Андрей. И чтобы защитить Виктора и хотя бы частично погасить нервозность главного, произнес:
– Признаюсь, мы прямо перед вашим приходом хотели вам звонить, попросить посмотреть меня. Но вы нас опередили.
– Вот видите, как все бывает, – тут же начал свою привычную песню Дмитрий Дмитриевич. – Хирург хирурга видит издалека, – засмеялся он тонким фальцетом, как обычно, довольный своей шутке.
– Если вам что-нибудь нужно, скажите. Может, индивидуальный пост выделить? – спросил Сергунов.
– Нет, нет, – поспешил отказаться Андрей Викторович. -Спасибо за заботу.
– Тогда разрешите откланяться. – Они покинули кабинет, а точнее, лазарет Андрея Викторовича.
– Начальство удалилось, и я поскачу гильотину готовить, -подмигнул Виктор. – Вот такущий нож наточу! Только уж, пожалуйста, лежите спокойно. Слышите, больной Панкратов? Не рыпайтесь. Строго соблюдайте постельный режим. Или пришлю Марину клизму ставить. Быстро успокоитесь.
– Иди уж, хватит юморить. И не волнуйся – куда я такой денусь? Лежу, как пласт. – Для убедительности Панкратов закрыл глаза и сложил руки на груди. Оставшись один, он тут же схватился за телефон и позвонил в реанимацию: – Панкратов беспокоит. Что там с моими больными?
– Спят. Состояние стабильное, – ответила с обычным непроницаемым спокойствием Вика Николаевна.
«Ну и слава Богу! Теперь могу и сам немного похворать». -Панкратов с облегчением уронил голову на подушки и мгновенно погрузился в сон.
Валентин Павлович Андронов,
лицо без постоянного места жительства, всего каких-нибудь двадцать лет назад занимал четырехкомнатную квартиру в чрезвычайно привилегированном доме на Калининском проспекте. Под боком проживало чуть не все правительство, и даже сам Михаил Сергеевич свой любимый борщ да гречневую кашу с котлетками почти что по соседству заглатывал. Занимал сорокалетний хирург-кардиолог видный пост в Четвертом главном управлении и даже вел лечебную практику в Кремлевке. Удачный брак – великое дело! Вроде «лимита» – провинциал, приехавший поступать в Московский мединститут из теплой республики, название которой никак не давалось ни генсекам, ни даже первому президенту. Вроде никаких, как говорили тогда, «волосатых рук» – то есть покровителя сверху – он не имел, а карьера заладилась с самого начала. Отменный рост, лихая цыганская красота и врожденная интеллигентность манер Андронова производили на окружающих самое приятное впечатление. Какой-то знаменитый аристократ сказал, что быть воспитанным человеком совсем не трудно, нужно только вежливо здороваться, уступать дамам место и регулярно мыть руки. Помимо всего перечисленного, Андронов еще был начитан, относился к людям с искренней доброжелательностью и отличался неброской скромностью.
