Ульянов пригибал на левой руке палец за пальцем:
«Два столяра из железнодорожных мастерских, обойщик, слесарь. Очень хорошо! Еще столяр из депо. Великолепно! Табельщик лесопильного завода, — пригнул палец на правой руке. — Маляр. Все — рабочие! Лучшего и желать нельзя. Красноярцы — на правильном пути! Можно надеяться, депо и мастерские будут нашими крепостями».
— А кирпичный завод? — спросил Леонида Никитича. — Есть ли какие-нибудь связи?
— В библиотеке бывает один парень. Пока присматриваюсь к нему.
Зашла речь о беседах, и Ульянов припомнил свои лекции и рефераты в питерских рабочих кружках. Скорняков рассказал, что собираются они так же, как там, в разных квартирах, чаще всего в железнодорожной слободке, а иногда и в лесу. Летом это удобно. Правда, приходится выставлять охрану на тропинках.
Владимир Ильич посоветовал: красноярцам пора установить связь с другими городами, прежде всего с Томском, имея в виду не только рабочих, но и студентов; с Иркутском, помня о соседнем Александровском централе; с Читой и окрестными каторжными тюрьмами, где вольнолюбивый дух, конечно, жив со времен декабристов; с молодой станцией Обь — оттуда идут дороги во все стороны.
— Ну, я наговорил много. Вы сами знаете — это программа-максимум.
— Мы и должны стремиться не к малому, а к большому, — подтвердил Скорняков.
— Ты служишь на железной дороге, и у тебя огромные возможности, — подбодрил Красиков.
— В токарном цехе, я чувствую, будет забастовка. Один из нашего кружка работал на Урале, участвовал в серьезной стачке. Здесь рассказал своим товарищам. С ним согласны многие. Первое требование — по субботам восьмичасовой рабочий день. Для начала хотя бы по субботам.
— Пора сибирякам! И по крупному политическому счету.
— Выпустим листовку.
— Очень хорошо! — Владимир Ильич, не усидев, сделал несколько шагов между столиками. — А техника размножения?
— Техники еще нет, — ответил Красиков. — И не знаем, с какого конца начинать.
— Напишем от руки, — уточнил Леонид Никитич. — Печатными буквами.
— Много ли вы напишете? Два десятка. Капля вместо крайне нужного печатного моря! В этом отстает Красноярск. От маленького, заброшенного к черту на кулички Верхоленска отстает. Там покойник Федосеев размножил манифест партийного съезда! На мимеографе! Один человек! А Томск? Я не случайно упомянул студенческую Мекку Сибири, — там в университете уже не первый год работает печатня, правда — только гектограф. Но и это достойно подражания. Понимаю, трудно. — Владимир Ильич снова подсел к товарищам. — Пишите пока от руки. А содержание листовки?
