— Вы не сразу, то нам стыда нет, — сказал Ян Лукич и начал набивать трубку.
— Что я? Я, как все. Не более того, — заметил Владимир Ильич, улыбнулся и продолжал с прежней мягкостью. — Просто был у меня в тот год счастливый карандашик. Такой маленький огрызок. Да, да. Не смейтесь. Запишу какие-то слова или строчки Маркса себе в конспект, тогда и запомню.
Домой шли все вместе. Энгберг и Сосипатыч приостановились на углу своего проулка. Владимир Ильич, прощаясь, придержал руку Оскара. Энгберг, все еще испытывая чувство неловкости, спросил:
— Надежда Константиновна на меня не сердит?
— На что же ей сердиться? Мы всегда рады видеть вас.
— Завтра буду приходить. — В синих глазах Оскара блеснули огоньки задора. — «Коммунистический манифест» дальше слюшать!
— Приходите. Поговорить по-дружески, попить чайку.
С Проминскими Владимир Ильич дошел до своей квартиры. Надежда Константиновна, увидев их, распахнула оконные створки.
— Кипяток для ухи готов!
— Рыба, Надюша, плавает, — рассмеялся Владимир Ильич. — Но я не жалею: чудесная была ночь! И в особенности — утро! Невзирая на комаров.
Проминских пригласил:
— Приходите с книгой. Что неясно, посмотрим вместе. А счастливый карандашик, — с шутливой настойчивостью приподнял палец правой руки, — обязательно заведите. Хотя бы один на двоих.
Росным утром, взяв узелок с едой, Владимир и Надежда переплыли на обласке через Шушенку, по лугам дошли до Енисея. Там их ждал с лодкой Сосипатыч. Сегодня он нанялся в поденщики к Симону Ермолаеву и тоже спешил на степной берег.
Поддерживая Надю под локоть, Владимир помог ей опуститься на переднюю лавочку, сам сел в греби и, оттолкнувшись от берега, ловко и сильно взмахнул веслами.
— Умеешь ты, паря, управляться! — похвалил Сосипатыч, загребая воду кормовым веслом и направляя лодку вверх по реке.
Мелкие струи весело плескались возле борта. Надежда опустила пальцы в воду, и прохладные капли осыпали руку до обшлага легкого ситцевого платья. Нагнувшись, глянула вниз. Вода чиста и прозрачна. Даже на некотором отдалении от берега видны камушки на дне. Енисей не скаредный, — показывает богатства, раздобытые в синих Саянах.
— Ну теперь приударь! — сказал кормовщик и повернул лодку наперерез течению. Хотя ее проворно относило вниз, но весла все быстрее и быстрее врезались в струи, ломали их, откидывая брызги за корму, и вскоре стали видны на дне гальки левого прибрежья.
На берегу — гибкий тальник с ланцетовидными листьями. Среди кустов — тропинка вверх, на гребень обрыва. Там начиналась степь, манящая своей неизведанностью.
