— Хочешь свой кораблик, Джордж? — улыбнулся клоун.
Джордж улыбнулся в ответ. Он не мог не улыбнуться — улыбку клоуна нельзя было оставить без ответа.
— Конечно, — сказал он.
Клоун засмеялся. — Конечно! Это хорошо. Это очень хорошо! А как насчет шарика?
— Ну… конечно! — Джордж потянулся было, но затем нехотя убрал руку.
— Мне не разрешают ничего брать у чужих. Так сказал папа.
— Очень мудро с его стороны, — сказал, улыбаясь, клоун, устроившийся в канаве.
«Как это я мог подумать, что у него желтые глаза?» — недоумевал Джордж. Они были ясными, живыми, голубыми — как у мамы, как у Билла. — Это очень мудро, конечно. Поэтому я хочу представиться. Джордж, я мистер Боб Грей, известный также как Танцующий Клоун Пеннивайз. Пеннивайз, познакомься с Джорджем Денбро. Джордж, познакомься с Пеннивайзом. Теперь мы знаем друг друга. Я тебе не чужой, и ты мне не чужой. Правильно я говорю?
Джордж хихикнул. — Думаю, что да. — Он потянулся снова — и снова убрал руку. — Как вы туда попали?
— Буря сдула меня, — сказал Танцующий клоун. — Она одула весь цирк. Ты чувствуешь запах цирка, Джордж?
Джордж весь подался вперед. Внезапно он почувствовал запах арахиса. Горячие жареные арахисовые орешки! И уксус! Белая масса, которую вы кладете на жаренные ломтики картофеля через отверстие в крышке. Он мог почувствовать запах сладкой ваты и жареных пончиков и слабый, но явственный запах испражнений дикого животного. Он уловил запах свежих опилок. И еще…
И еще при всем при этом был запах потопа и гниющих листьев и мрачных теней. Запах был сырой и затхлый. Запах подвала.
Но другие запахи были сильнее.
— Вы уверены, что я чувствую его? — сказал он.
— Хочешь свой кораблик, Джорджи? — спросил клоун. — Я повторяюсь, так как ты, по-видимому, не очень-то его жаждешь.
Он, улыбаясь, протянул кораблик. На клоуне был мешковатый шелковый костюм с огромными оранжевыми пуговицами. Впереди болтался яркий галстук, на руках были большие белые перчатки, наподобие тех, что всегда носили добрый Микки Маус и Утенок Дональд.
— Да, конечно, — сказал Джордж, глядя в водосток.
— А шарик? У меня есть красные, и зеленые, и желтые, и голубые…
— А они летают?
— Летают? — Лицо клоуна расплылось в улыбке. — Да, конечно! Они летают! А вот сладкая вата…
Джордж потянулся.
Клоун схватил его за руку.
И Джордж увидел, что лицо клоуна изменилось.
То, что он увидел потом, было настолько ужасно, что все его наихудшие представления о подвале в сравнении с этим походили на сладкие грезы; то, что он увидел, помутило его рассудок.
