Ворота были гостеприимно распахнуты, но двор пустовал, что настораживало. У Ифреама Беркута было четверо сыновей и одиннадцать внуков в возрасте от одного года до шестнадцати лет. Куда они все подевались в один момент? Или их специально отправили из дома?
Удаган окинул взглядом замок Беркута: такая же, как у них в доме, высокая стена, сложенная из огромных камней; те же темно-серые неприветливые стены. Но занавески, видневшиеся в окнах, богаче, и больше окон завешено: в доме Беркута были заняты почти все комнаты, в отличие от пустующего замка Каракара.
— Архитектор был тот же, что и у нас, — небрежно заметил Удаган.
— А ты думал, что другой? — Каракар рассеянно всматривался в окна: увидеть бы хоть кого-нибудь, это бы успокоило.
Они спешились. Удаган, повел лошадей в конюшню. Авиел терпеливо ожидал его. как только сын вернулся, он первым поднялся на крыльцо, но не успел протянуть руку к молотку, как дверь распахнулась. На пороге появился хозяин. Ифреам Беркут, черноволосый и черноглазый, с узким лицом, испрещенным морщинами, не принарядился по случаю примирения. Как и Авиел, он предпочитал носить кожаную куртку, хотя на Гучине король пожаловал Ифреаму дворянское звание. Беркут шагнул в сторону, пропуская гостей, радушно пожал руку:
— Добро пожаловать!
Авиел ответил на рукопожатие, но Беркут внезапно притянул его к себе и обнял:
— Здравствуй, брат! Как же я соскучился.
Каракар отстранился. Беркут сделал вид, что не заметил его холодности, протянул ладонь Удагану.
— Здравствуй, Ле!
Прежде чем он повторил фокус с объятиями, Удаган пояснил:
— Дядя… На всякий случай. Мы тут недалеко живем. Если будешь скучать — загляни.
Беркут оскалился.
— Дерзишь…
Удагану почудилось, что он, как Охотник, назовет его "Ганни", и поспешил прервать родственника.
— Меня зовут Удаган Лев. Ле или Ганни меня могут называть лишь очень близкие люди.
— Ладно-ладно. Проходите, — Ифреам пошел в столовую — она находилась в том же крыле, что и у Каракара. Потом остановился и посмотрел на Авиела. — Он ладно, мальчишка. Но ты-то понимаешь, что я не мог поступить иначе? У меня дети были.
— У меня тоже, — спокойно возразил Каракар. За двадцать лет в душе все перегорело, и он не испытывал обиды на брата, только отстраненность и недоверие. — Не будем ворошить прошлое. И не обращай внимания на Ле. Ты же знаешь, он и с Охотником не церемонится.
Внутри дом Беркута сильно отличался от их родного дома. Рассматривая богато убранный интерьер, Удаган представил, как выглядел их дом, когда Каракара еще не изгнали из дома Орла: пышные ковры, атласные занавеси, дорогие обои.
