— Пусть папа возьмет трубку. Мальчики в ванне, не забывай!
Мальчики... Как такое забудешь? Присматривать за близнецами, когда они были в ванне, мне приходилось по очереди с мамой или отцом. Всегда, когда мои братцы оказывались в воде, происходило что-то невероятное. Как будто они превращались в гиперактивных осьминогов, способных сломать больше игрушек и испортить больше сантехники, чем когда они находились на суше.
Вообще-то сейчас была очередь папы следить за близнецами в ванне, но наш заведенный порядок, похоже, вылетел в трубу вместе с обычной жизнью, после того как мы переехали сюда. В последний раз, когда я видела папу, он направлялся к мусорному контейнеру с рулоном мокрого линолеума.
Я закусила губу, но стала делать то, что мне сказала мама, опять сосредоточив внимание на пускающем пузыри Джейке и одновременно ожидая, когда же папа возьмет трубку, а потом (о, счастье!) позовет меня к телефону.
— Энди? — крикнула мама, а телефон все продолжал звонить.
— Энди-и-и-и! — передразнил ее Джейми из чистого удовольствия что-нибудь прокричать.
— Он, должно быть, все еще на улице, — проговорила я, когда мы в ответ не услышали ничего, кроме тишины.
Мое сердце гулко билось в груди от отчаяния, что звонки сейчас прекратятся.
— Автоответчик все запишет, — уверенно сказала мама, ставя Джейка на ноги, чтобы вынуть его из ванны.
— Автоотвеси-и-и-ик! — откинув назад голову, заревел Джейми.
— Мама, но папа еще не установил автоответчик! Мама посмотрела на мое умоляющее лицо и сдалась:
— Ну хорошо, иди.
Быстрее молнии я выскочила из ванной, сопровождаемая воплем Джейми: «Хаясё, иди-и-и!»
— Алло! — задыхаясь, прокричала я в трубку после того, как взлетела через пять ступенек по шатающейся лестнице.
— Привет! Как поживает моя любимая племянница? Тетя В. Еще не легче! Единственное, что я могла
услышать от нее, — это рассказы про идиотские поступки ее последнего клиента (какой-нибудь актер, требовавший вписать в свой контракт, чтобы ему в гримерку приносили цветы/пиццу/шоколад). Но сегодня эти разговоры меня совсем не интересовали.
— Тетя В., я ваша единственная племянница.
— Любимая племянница, единственная племянница — какая разница? — проговорила она весело. — Ты лучше расскажи, как тебе нравится в твоей новой лачуге?
Я не могла не улыбнуться жизнерадостному сарказму тети В.
— Хуже некуда. Здесь сыро и плохо пахнет. На стенах в ванной какой-то черный налет, а в туалете зеленая плесень.
— Уффф! — с отвращением отозвалась тетя В. из своей роскошной квартиры в Хайгете, уставленной антикварной мебелью и увешанной театральными афишами.
