Как ни обидно ей было, пришлось смириться, такова уж женская доля. И бедняжка вернулась в родительский дом.
Узнав о случившемся, родители воскликнули:
— Вот уж странно так странно! Вы так ладно жили между собой, что люди ставили вас другим в пример, и вот на тебе! Наверняка ты в чем-то провинилась перед мужем, скверная девчонка!
Они заперли дочь в дальней комнате, а сами призвали свата Ситиэмона и рассказали ему, как было дело.
— Ушам своим не верю! — вскричал сват. Если бы ваша дочь чем-то не угодила Сэйдзо, он наверняка рассказал бы об этом мне. Схожу-ка к нему, узнаю, в чем дело.
Едва завидев свата, Сэйдзо с обидой накинулся на него:
— Не ожидал я от вас, Ситиэмон-доно, такого коварства. Вот уж, право, удружил так удружил, сосватал мне жену с этакой болезнью!
— О какой болезни вы говорите? Впервые об этом слышу. Объясните же наконец, в чем дело.
Тут Сэйдзо рассказал свату обо всем, что накануне узнал от друзей, и напоследок добавил:
— Вот такие дела, Ситиэмон-доно. А холода уже не за горами. Вряд ли люди врут.
— Да мне и во сне не могло такое присниться, — ответил сват и, озадаченный, удалился.
Как только наступили холода, отвергнутая Сэйдзо жена принарядилась и вместе с матерью вышла из дома, чтобы посетить каждого из пяти его товарищей, столь жестоко ее оговоривших. В кимоно модной раскраски, подол которого изящно отгибался при каждом шаге, молодая женщина казалась еще прелестней, чем обычно, все на нее так и заглядывались.
Каждому из друзей Сэйдзо она говорила:
— Холода наступили, а я, как видите, совершенно здорова. Даже простуда меня не берет.
Напоследок она явилась к своему бывшему мужу и, сказав ему:
— Ничего худого со мною не приключилось, можете сами убедиться! — тотчас же удалилась.
Только теперь Сэйдзо понял, что друзья нарочно ввели его в заблуждение, чтобы разлучить с любимой женой. А тут еще, как назло, все знакомые не переставали удивляться:
— Почему вы расстались со своей красавицей женой? И добрая она, и приветливая. Да такие женщины встречаются одна на тысячу.
Они жалели Сэйдзо, как будто он лишился всего своего состояния. А кое-кто добавлял:
— Говорят, она снова собирается замуж. Счастливчик тот, кому достанется такое сокровище. — При этих словах сердце у Сэйдзо готово было разорваться от боли.
Между тем близился новогодний праздник, однако Сэйдзо не стал приводить в порядок свои дела, решив, что теперь это ни к чему, ведь встречать Новый год ему было не с кем. Жизнь окончательно ему опротивела, и с утра до вечера он только и знал, что повторять: «Вот жалость-то, вот досада!»
