Избранное | страница 37

У стариков родителей в доме даже соли не было, хоть жили они вблизи моря. Однажды в холодное время, когда кончились последние дрова, они загоревали, что огонек в очаге погас, и от этого горя или нет, но только каждый пронзил себе грудь, и оба умерли на одном изголовье, жизни их истаяли, как утренний иней в местечке Тодзатооно. Когда сбежались люди из соседних лавок — игольщики, гребенщики, торговцы кистями, — все уже свершилось. Как ни жалей стариков, поделать ничего было нельзя. А тут как раз Хатигоро возвратился. Но он и не думал грустить. Все осудили его, и никто не стал помогать ему с похоронами, никто не проводил стариков в последний путь. Делать нечего, Хатигоро положил тела родителей в две корзины, взвалил на спину и поспешил па кладбище в Тобита. На рассвете, когда он дошел до Хиэмацу, налетела на него шайка бродяг. Они напали на Хатигоро сзади и зарезали его. Схватив корзины, разбойники скрылись в сторону Абэно.

Вот ведь, верно, досадовали воры, как заглянули в эти корзины!

Небо не речет словами, но милости его земле неизмеримы. Люди же честны, но все же лжи в них много. Их души пусты изначально, откликаются на суету, и ничто не оставляет в них глубокого следа. Потому тот, кто посередь добра и зла живет свой век и честно и богато, это человек избранный, другим не ровня. Наиважнейшее дело жизни, и не только для самурая или крестьянина, ремесленника или купца, но также для буддийского священника и жреца синто, — копить деньги, следуя заветам великой светлой богини бережливости. Это, помимо отца с матерью, исток нашего земного бытия.

Жизнь человека мнится длинной, а никто не ведает завтрашнего дня, посчитаешь короткой, а уж вечер приносит неожиданности. Потому и сказано: вселенная лишь временное обиталище всего сущего, дни и ночи — скитальцы по сотне веков, а бренный мир — сновидение. Придет срок — все мы превратимся в дым погребального костра. Тогда золото и серебро окажутся не дороже кирпича и камня. На том свете не пригодятся!