Тано, однако, не прислушивался к его болтовне. Он уже думал о совсем других вещах.
— А твои роботы, Сам? Как они себя вели здесь?
— Я прилетел без роботов.
— Но это невозможно!
— Нет, конечно, — подтвердил Сам.
И встал. Отвел Тано в пустую комнату, принес из чулана сначала вторую раскладушку вместе с одеялом, а потом и маленькую пластмассовую тумбочку.
— Здесь ты будешь спать, — пробормотал он, раздвигая кровать привычными, ловкими движениями.
Он начал вынимать из тумбочки разные мелочи и раскладывать их: расческу, зеркальце, механическую бритву, мыло, полотенце, комплект чистого, но не нового постельного белья…
— Ты как будто ждал меня, — прошептал Тано.
— Да, я очень давно тебя ждал, — также шепотом ответил ему Сам.
Он задом вышел в коридор и тихо притворил за собой дверь.
Тано устало присел на кровать. Снял брюки, начал расстегивать рубашку и лишь сейчас обратил внимание, что она была застегнута не на те пуговицы. Снял ее — она пахла каким-то незнакомым стиральным порошком, была странно растянута и имела довольно потрепанный вид, особенно на воротничке и манжетах. А когда натягивал ее утром, перед тем как надеть скафандр, она выглядела почти новой… И еще: когда он успел сообщить Саму свое имя? Или этого не было?
3.
Солнце било ему прямо в глаза. Стоял день. Тано наспех оделся и осторожно выглянул на улицу: сидя на скамейке, Сам шевелил длинной гнутой проволокой в горящем костре. Отсюда были видны розовеющие на решетке куски мяса. Похоже, запасы его были действительно велики, раз консервы ели даже на завтрак.
Бесшумно, как следопыт, Тано покинул комнату. Дошел до той двери, за которой вчера прятался Сам. Открыл ее, но полумрак в коридоре не давал достаточно света, чтобы рассмотреть обстановку внутри. Надо было войти. Он перешагнул порог и чуть не вслепую стал ощупывать стены: какие-то полки, на них ничего, кроме пыли. Добрался до окна, закрытого двумя толстыми кусками брезента. Отодвинул их в сторону. И хлынувший в помещение свет наконец-то позволил ему понять, для чего предназначено помещение, точнее, для чего было предназначено. Он задумчиво дотронулся до единственного пакетика с сухим молоком, потом до нескольких очень пыльных банок с консервами… Это все, что осталось на бывшем продуктовом складе. И все до единой даты со сроками годности были тщательно затерты.
Задернув полотнища, Тано тихонько вышел в коридор. Дошел до кухни, проверил пустые консервные банки и установил, что даты тоже затерты. Наконец вышел на улицу, объятый тягостными неясными сомнениями.
