— Неважно, который. Скажем, «следующий» звездолет, идет?
— Идет. Меня запустили вместе с шестью роботами, материалами и техникой. В мою задачу входила предварительная разведка и строительство базы. Потому что не более чем через полгода сюда прилетит экспедиция из двадцати трех человек! И тогда мы начнем серьезное исследование планеты… Между прочим, мне — как пионеру — могли бы предоставить право дать ей название. Но теперь выходит, что это право принадлежит тебе, Сам.
— О, с удовольствием передаю его тебе!
— Правда? — Тано даже не пытался скрыть волнение. — Принимаю твой великодушный жест. Пусть ее имя будет Диана!
— А твоя красавица его одобрит? — Сам растянул мокрые губы. — Планета-то не из приятных.
— Да, но ведь планета! — Опьяненный мечтами о будущем, Тано, глуповато улыбаясь, поделился своими мыслями: — Диана тоже прилетит, это из-за меня она попросилась в экспедицию!
— Прилетит, прилетит, — Сам закивал головой. — Все прилетят, помотаются туда-сюда, соберут данные и отчалят. Только уже не все.
Тано посмотрел на него с тревогой — в тоне Сама проскальзывало нечто угрожающее, чуть ли не роковое. Потом до него дошло, на что намекал новый знакомый, и Тано попытался даже утешить его.
— Не унывай, приятель! Ты тоже можешь вернуться вместе с нами. Мы такие условия тебе создадим, что ты и не заметишь, как прилетишь. К тому же среди нас двое врачей высочайшего класса. Починят тебя, станешь как новенький!
— Мой лагерь там, — указал Сам, — вон за тем холмом. Ты доберешься туда… очень скоро.
— Доберусь, само собой! А сейчас пойду выясню, что там с моими роботами. Почему они раздели меня и бросили… А ты не хочешь вместе со мной взглянуть на звездолет?
Плечи Сама приподнялись как-то сами по себе, автономно, словно он не имел никакого отношения к этому движению.
— Нет смысла, Тано, — он произнес эту фразу до странности глубоким голосом. — Да и подготовить кое-что надо к твоей встрече.
— А завтра или послезавтра ты не мог бы мне помочь выбрать подходящее место для базы? Ты ведь, наверное, знаешь каждую пядь земли в этой долине?
— Знаю. Так хорошо знаю, что за это время мог бы съесть ее всю с потрохами.
— Ага… Ну, до свидания.
Не ответив ему, Сам запустил руку за пазуху. Вынул оттуда шапку, сшитую из такой же темно-зеленой материи, что и роба, нахлобучил ее на лоб и пошел вниз но склону. Ноги его по щиколотку утопали в волокнистой массе, он прихрамывал, плевался, бурча что-то неразборчивое себе под нос… Издали он походил на бритый кактус, слепленный из нескольких шариков размягченного пластилина.
