— Это моя девочка. Лили, веди себя прилично! Это моя Лили, мистер Браш.
Ломаясь и хихикая, Лили стояла рядом с креслом, поглядывая на Браша.
— Лили очень музыкальна, — продолжала миссис Крофут. — У нее очень приятный голос.
Разговор неожиданно был прерван парадным выходом еще пяти юных леди. Все они были примерно одного возраста, от шестнадцати до восемнадцати лет, держались застенчиво и выглядели скромно. Одна из них была высока и темноволоса, явно не американка. У них у всех была одна и та же характерная черта: какая-то бессмысленность в глазах, словно им трудно было сосредоточить внимание на каком-либо определенном предмете. Процедура знакомства продвигалась с трудом. Они всё стояли, глазели, пунцовели и хихикали.
— У вас много дочерей, миссис Крофут, должен вам заметить, — сказал Браш.
— Боже! У меня? Во всяком случае, это еще не все, не правда ли, Герберт? Старшие еще наверху, прихорашиваются. Они сейчас сойдут вниз, и тогда весь мой детский сад будет перед вами, мистер Браш, — сказала она подмигивая. — Ну, может быть, не все из них — мои дочери; кое-кто из них просто временно живет у меня. Долорес, например, приехала с Кубы. Да, обед уже подан, давайте сядем за стол. Входите, девочки, входите. Что это сегодня с вами? Они такие взволнованные, они просто очарованы вами, мистер Браш. Нет, в самом деле! Они просто вне себя.
Вся компания направилась через анфиладу гостиных и оказалась в большой столовой в задней части здания. Миссис Крофут остановилась позади предназначенного для нее стула и принялась рассаживать гостей.
— Нас всего тринадцать, — сказала она, — поэтому Мэй сядет одна. Мы тянули жребий на картах, и Мэй выпал «джокер».
Мэй, покраснев от смущения, расположилась у окна и стала жадно пить воду.
— А теперь, мистер Браш, по праву вы должны сесть напротив меня, потому что я — самая старшая из всех находящихся здесь женщин. Девочки все хотели бы сидеть рядом с вами, и я не хочу отдать предпочтение какой-нибудь одной из них. Вот ваш прибор. Я вижу, Херб намерен расположиться рядом с Глэдис, как обычно.
Брашу ничего не оставалось делать, как только подчиниться столь скрупулезно составленному регламенту. Его место оказалось между кубинкой и шатенкой с мягким взглядом, которую звали Рут. Она была одета в простое белое платье и едва осмеливалась поднять глаза от своей тарелки. Подали суп, и некоторое время за столом царило молчание, неловкость которого отчасти сглаживалась ободряющими взглядами миссис Крофут. До сих пор Брашу не приходилось видеть вместе столько красивых девушек. Миссис Крофут с величайшим изяществом управилась со своим супом; рукой, усыпанной перстнями, она поправила салфетку на груди. Время от времени она делала несколько маленьких глоточков из бокала с тоником. Тарелки унесли; всеобщее нетерпение уже не могло больше сдерживаться, и нашему квартету предложили начинать. Они взялись за руки, попробовали голоса, сосредоточились и начали с «Как пережить разлуку с тобой?». Реакция публики превзошла все их ожидания. Они спели «Чахну в отчаянии», завершив ее особенно витиеватой каденцией. Девушки просто онемели от восторга и напустили на себя торжественный вид. Теперь уже никто не хихикал. Певцы наконец сели, исполнившись и сами благоговения перед собственным искусством, а девушки просто затрепетали, осознав наконец, что сидят рядом с такой знаменитостью. Миссис Крофут первой пришла в себя.
