Робертс быстро взглянул на него, затем вновь принялся вспахивать озеро. Неожиданно каноэ перевернулось, и Робертс бултыхнулся в воду. Через мгновение он уже шумно плыл к берегу.
— Это уже сложнее, — пробормотал Браш, не выпуская из виду перевернувшееся каноэ с веслом и пловца.
Когда Браш достиг берега, Робертс выжимал из пижамы воду. Браш разложил по местам оба каноэ и весла.
— Подождите минуту, — сказал он. — Я принесу полотенце.
Склад у душевых кабин оказался заперт, и Брашу пришлось перелезть через высокое дощатое ограждение. Он отыскал в каком-то углу несколько прокисших, почерневших полотенец и протолкнул их наружу в дыру между досками. Вернувшись к Робертсу, он увидел ночного сторожа, нервного старика с карманным фонариком.
— Ничего не имею против, ребята, — сказал сторож, — забавляйтесь на здоровье, только не надо так шуметь.
— Возьмите у него фонарик, — сказал Робертсу Браш, — сходите в палатку и переоденьтесь.
Робертс взял фонарик, но перед тем, как удалиться, с яростью прошептал Брашу:
— Убирайся. Уходи. Я хочу побыть один, говорю тебе.
— Я не могу. Я обещал присмотреть за вами.
Ночной сторож шаркал за ними следом.
— Развлекайтесь как хотите, — бормотал он, — только не шумите.
Когда Робертс вышел из палатки, он был уже одет. В руке он держал ключи от своей машины. Он побежал, спотыкаясь, к располагавшейся в отдалении автостоянке, где выстроились в шеренгу десятки автомашин. Браш побежал рядом.
— Если вы не возьмете меня с собой, — проговорил он на бегу, — я позову кого-нибудь на помощь.
Робертс так дрожал, что не мог попасть ключом в замок. Браш вскочил на подножку, вцепился руками в полуопущенное стекло. Двигатель завелся, Робертс с силой завертел ручку, поднимая боковое стекло, и больно прищемил Брашу пальцы. Браш отпрыгнул и побежал в пункт первой помощи. Он ворвался внутрь.
— Док! — закричал он с порога. — Дайте мне вашу машину, быстро! Там человек хочет покончить жизнь самоубийством, я уверен!
— Что? Одну минуту. Я вызову кого-нибудь посидеть вместо меня.
— Ждать нельзя! Мы потеряем его. Дайте ключи от машины.
Они выбежали вместе.
— Что с ним стряслось? — спросил врач.
— Он… в общем, он очень несчастлив, — объяснил Браш.
Робертс задержался, выводя машину с автостоянки, поэтому Браш с врачом сразу увидели красные огоньки его авто, удаляющиеся по шоссе в сторону леса. Моргановский лес, пересеченный дорогами, напоминал гигантскую шахматную доску. Грубые деревянные скамейки и столы под развесистыми кронами деревьев и бетонные площадки для костра то и дело попадались на пути. Порой среди леса над вершинами деревьев вставали деревянные вышки, сплошь изрезанные чьими-то инициалами и именами, — с них туристы любовались окрестностями, а пожарные инспекторы надзирали за участком. Иногда обочь дороги возникали в лунном свете сколоченные из досок просторные веранды для отдыха, похожие на гигантские упаковочные ящики для рояля. Как только Браш с доктором догнали Робертса и поравнялись с ним, он бросил на них бешеный взгляд и нажал на педаль акселератора. Какое-то время они мчались рядом, крича друг на друга; машины мотались из стороны в сторону и чуть не бились боками. Неожиданно они влетели на главную улицу Морганвиля. Робертсу нужно было заправиться; он резко повернул к освещенной автозаправочной станции. Браш, не ожидавший такого внезапного маневра, попытался последовать за ним, но врезался в столб с указателем прямо перед отелем «Депот». Раздался скрежет ломающегося железа и звон разбитого стекла, а в наступившей за этим тишине одинокое колесо медленно, виляя, словно пьяное, покатилось через улицу, отыскивая себе местечко, и наконец улеглось.
