Никто из пришельцев не снял шлемов. Только черные волосы падали из-под них на плечи. Но своего обидчика я узнала сразу же. Его украшала красная перевязь, а темные глаза смотрели через прорези маски властно и с интересом. Шрам на лице запылал и заболел, как будто почувствовал руку того, кто его оставил.
— Я рад, что нашел тебя, прекрасный воин золотого дракона. Но даже в мечтах не смел представить в таком виде. — В голосе послышалась насмешка. — Так ты еще лучше выглядишь. Пожалуй, я заберу тебя с собой. Ты станешь самым дорогим украшением моего дома. Эльфы, видно, обезумели, раз позволяют участвовать в битвах женщинам. Ты достойна любви и преклонения и не пожалеешь, что будешь со мной.
Меня будто парализовало. Такое со мной случалось очень редко. Я понимала, какой опасности подвергаюсь, но просто стояла и смотрела на окруживших меня воинов, лиц которых не могла разглядеть. Пыталась придумать какой-нибудь выход, но пока в голову не приходило ничего путного.
Отступник улыбнулся, сверкнув белыми зубами, сделал шаг вперед и протянул ко мне руки. Я даже не успела понять, что случилось, как в следующий миг оказалась в пасти Регины и повисла в воздухе над головами пришельцев. У их драконов встопорщилась чешуя, воины схватились за клинки.
Я почувствовала, что Регина напряглась, и услышала, как она мысленно обращается к отступнику:
— Я свою всадницу никому не позволю превратить в наложницу. Скорее убью. Леди-воин сражается не хуже вас, да и в храбрости не уступает. Можешь вызвать ее на бой и завоевать честно.
Я хотела пропищать, что не желаю с ним сражаться, но Регина не обращала на меня внимания:
— Или найди иной путь и завоюй ее сердце. — И добавила одной ей понятную фразу: — Торопись, у тебя не так много времени.
Похоже, отступники поняли, что добыча уплывает из рук. Сделают они попытку напасть, меня не станет. Я сжалась от страха. При всей любви к моей красавице, представить, что она даже нечаянно сожмет зубы… Получится сразу три Елки. Может, лучше целой находиться в плену, чем быть расчлененной на свободе?
Вожак изменившимся голосом сказал:
— Золотая, отпусти девчонку. Она уже и так позеленела. Не трону я ее сегодня. Клянусь.
Регина осторожно поставила меня на землю. Но угрожающе подняла над моей головой свою лапу, как бы показывая, что одно неверное движение — и она сдержит свое слово.
Что было бы, если бы эту сцену увидел Эйнэр? Его супруга в окружении врагов, да еще в таком виде…
