Санька-рекордсмен | страница 9
Однажды в школьном вестибюле я прочитал объявление о том, что предстоит «конференция друзей книги». И тут вдруг какая-то сила понесла меня на второй этаж, в библиотеку.
— Скажите, а что будет происходить на этой конференции?— спросил я у библиотекарши.
— На ней выступят наши самые начитанные ребята, — ответила библиотекарша. — Они расскажут о своих любимых произведениях.
— Запишите, пожалуйста, и меня, — попросил я.
— Вот как? — удивилась библиотекарша.—Я что-то не помню, чтобы ты брал у нас книги.
— А у меня дома своя большая библиотека, — сказал я. — Так что ещё неизвестно, кто начитаннее!
Библиотекарша внимательно посмотрела на меня, как будто впервые увидела. И записала.
По правде сказать «начитанным» я в этот день ещё не был.
Но до конференции оставалось целых полмесяца. Можно горы книг прочесть, если захочешь. А другого такого случая отличиться скоро не представится. Сама судьба шла мне навстречу. Разве я мог подвести себя и её. Я взялся за чтение.
С хождением в кино и гости сразу же было покончено. Скоро и ребята на дворе забыли моё лицо. На приготовление уроков я тратил не больше получаса. Всё остальное время я читал.
Я читал утром по дороге в школу, перевесив ранец со спины на грудь. Книга лежала на крышке ранца, как на стойке, я только слегка придерживал её.
Прохожие, которых я толкал, не ругались. Я же не хулиганил, я — читал. Иногда до меня даже доносился восхищённый шёпот: «Бывают же дети!»
Я читал на уроках, обложившись со всех сторон тетрадями и учебниками, среди которых лежал раскрытый роман или повесть. Когда вопрос учителя застигал меня врасплох, я не слушал подсказок, а вставал и честно говорил:
— Не знаю!
Двойки сейчас меня не тревожили. У меня была цель, и я - шёл к ней несмотря ни на что.
Я читал во время завтрака, обеда и ужина, не всегда попадая ложкой в тарелку, потому что глаза мои были прикованы к художественной литературе. Я плохо жевал и глотал, потому что одновременно проглатывал строку за строкой.
Мама, видя меня всё время за книгой, радостно улыбалась, говорила всем, что наступил, наконец, счастливый перелом, и не посылала меня больше в магазин.
Папа перестал спрашивать о втором дыхании, но смотрел на меня с какой-то опаской. А я читал... Читал даже ночью, когда все уже спали — накрывался с головой одеялом, засовывал туда же, под одеяло, настольную лампу — и продолжал готовиться к конференции. «Я должен установить рекорд. Это будет грандиозный реванш за моё поражение на спартакиаде.
